- Знаешь, что Шарлотта, стирай сама свои драгоценные наряды, - вдруг уверенным голосом, полным людского достоинства, молвила Кетрин. - И таскай тяжелые ведра для своей ванны тоже сама. С меня хватит! И вы, уважаемая миссис Аврора, хватит притворяться вечно больной. Закатайте рукава, и приступайте к готовке завтрака своему святому сыну сами. Я ухожу. И теперь вам самим придется стирать в ледяной воде свои священные накидки, натирать полы до блеска в церковном приходе и отскребывать грязные кастрюли. Хотя нет, у вас же есть две замечательные внучки, которые так любят бабушку, что будут ей во всем помогать. Разве я не права?!
Кетрин стянула из себя уродливый чепчик и оттуда волнами посыпались рыжие волосы. Миссис Аврора Стокми была шокирована увиденным. Перед нею стояла мисс Гебриелла Бартон. Ее внучка была права, подозревая девушку в этом. Как она сама не додумалась до этого? Конечно, она понимала, что ее внук ей не родной и приходиться сыном его светлости. Ведь их сходство было неоспоримо. Да и она знала, что ее сын, как мужчина – ни на что не способен. Поэтому терпела этого мальца столько лет, чтобы людям было невдомек, что ее сын-то оказался немощным евнухом. Но она считала, что герцог Эштон заимел бастарда от ее невестки по пьяни. Видимо, красавицы ему приелись, вот он решил на часок-другой испробовать что-то новое. Или поспорил с друзьями на то, что ему хватит духу и мужской силы забраться под юбки такой страшной, уродливой девушке. Но никак, она не думала, что ее серая и невзрачная невестка может быть такой красавицей.
- Так, это все-таки была ты той рыжеволосой мисс Бартон, - закричала Аврора. - Какой же я была слепой и наивной, не поняв этого сразу?
- Прощайте! – крикнула Кетрин, в последний раз посмотрев на отца Гаврилия, и выбежала из дома, хлопнув входными дверьми.
- Гаврилий, ну, каким надо было быть идиотом, чтобы выбрать себе в жены такую красавицу. Я же тебе говорила, что надо выбирать самую серую и невзрачную девушку, которой легко можно будет помыкать.
- Разве ты ею мало помыкала, матушка, все эти годы? Разве она не была тихой, скромной и порядочной женой священника, на которой ты мне велела жениться?
- То-то что была, милый мой сыночек. То, что ты ее одел в монашеские рясы и спрятал ее истинную красоту – не помогло.
- Если бы не этот герцог Эштон! Если бы не его появление, то она таковой бы и оставалась до конца своих дней.
- Вечно у тебя отговорки! Это тебе помешало, то тебе перешло дорогу. У тебя все виноваты кругом. Только ты самый хороший и святой мальчик. Ты моя жуткая ошибка! Надо было тебя не рожать. Мало было мне одного орущего рта? Так, нет, выносила на свою голову второго. Надо было тебя еще пуповиной удавить. Сейчас бы так не мучилась. Ты ходячая проблема! Ни на что не способный и никудышный человек! Влачишь серое существование и еще называешь это даром Божьим. Разве можно радоваться такой жизни? Ты остался отпускать грехи черни и читать им проповеди вместо того, чтобы дослужиться до высшего чина, нежели простой священник. Ты ни на что не способный и никудышный мужчина. Хотя тебя и мужчиной-то нельзя назвать! Ты ведь не то, что не можешь настрогать собственных спиногрызов, ты ведь даже толком не можешь вставить женщине, куда надо. У тебя там ничего-то не шевелиться. Правильно сделала твоя первая жена, что бросила тебя, когда заметила твою мужскую немощь, когда поняла твою несостоятельность в постели. Я бы также сделала. Но поскольку ты мой сын, то я должна считать эту неблагодарную тварь – дрянью, которая выставила бы тебя на посмешище, если бы я вовремя не вмешалась. Все бы тогда узнали, что от тебя сбежала жена. Вот было бы потехи! Весь Брантгольд, Абердиншир, и Мюррей потешались бы надо мною! Какого стыда я бы пережила! Иметь сына-священника, от которого сбежала супруга. Врагам такого не пожелаю! Вот тешились бы местные матронушки. Было бы им, чем вечерами себя развлекать! А каково бы мне было, если бы все мои подружки, с которыми я в свет выходила, проведали об этом. Представляю, как бы они радовались этому! Еще бы! Я ведь была самой красивой дебютанткой между ними. Они так мне завидовали, так завидовали! Пока я не вышла замуж за твоего отца. Надо же было, дуре, поверить его брехням о том, что он станет бароном Нильдерстоуном, когда его родственник отправиться на тот свет. А старик-то оказался не таким и немощным, каким его мне описывал твой папенька. Во, скока лет еще протянул! Только твоему братцу удалось заполучить этот титул, и то ненадолго. А ты со своим церковным саном так вообще не имел право на наследование баронства. Сраные подружки! Вороны! Гадюки гремучие! Сглазили меня, умницу, красавицу! Позавидовали мне твари озерные, жабы болотные! Вот из-за них у меня и родился такой сын. А что я хотела! Какой папенька, таковые и детки! Хорошо, что я вовремя докумекала, как исправить то, что натворила твоя женушка, бросив тебя. Ведь если бы ты не вернулся тогда с женой, когда каждый в селе ждал увидеть жену местного священника, то мои подруженьки славные бы потешались бы надо мною, услыхав такие сплетни, которые молнией бы добрались и к ним.