- Да я и не требую от тебя любви, дорогой герцог Эштон. Все, что мне надо от тебя так это страсть, безудержная, дикая и ненасытная! Я хочу, чтобы ты меня желал дико, страстно и безудержно!
- Дорогая, но ты же умная взрослая женщина, и должна понимать, что всякая страсть рано или поздно исчезает. Похоже мой интерес к тебе – тоже!
- Кобель! – бросила злобно женщина, надув от обиды свои прелестные губки.
- Мужчины такие кобели, что им мало одной сучки! Нам надо разнообразия, милочка, понимаешь. Мы с тобой и так слишком долго поддерживаем сношения. Мне кажется, настало время поменять нам партнеров.
- Ты хочешь, чтобы я изменилась внешне, да? – Маркизу ранила правдивость и честность, с которой разговаривал с ней мужчина. В глазах появились слезы, но к счастью он их даже не заметил, потому что был слишком занят наблюдением природы за окном. - Хочешь, чтобы я перекрасила волосы в этот чертовый рыжий цвет?! – Вдруг спросила женщина, даже не ожидая сама от себя этого. Этот вопрос заставил Ричарда взглянуть ей в глаза. - Тогда будет тебе это! – выпалила она на одном дыхании.
- Посмотрим, насколько тебе будут к лицу пламенные волосы, - ответил своенравно герцог, измерив женщину своим напыщенным взглядом, будто представляя ее в этом образе. – Возможно, тебе удастся сохранить мой интерес к тебе и еще более его усилить. Мое воображение ты уже подогрела - так что дело за малым. Найти краску – и стать пламенной!
- Ты еще бы сказал племенной кобылой, милый! – ехидно и с ухмылкой бросила маркиза.
- Такого я бы тебе точно не сказал, куколка. Мне от тебя не нужны бастарды.
- А кто говорит о бастардах, милый. Я имела в виду, законных наследников.
- Милая, законные наследники бывают только в том случае, если мужчина и женщина пребывают в браке. А мы кажется с тобою не муж и жена. И никогда ими не станем, милочка!
Заметив обиду и боль в женских глазах, Ричард понял, что был прав в своем суждении.
- Неужели ты настолько наивная, что рассчитывала когда-нибудь стать герцогиней Эштон?
- Но ведь ты не женат и тебе нужен законный наследник, - молвила София, наконец-то подобрав нужные слова.
- У меня уже есть наследник. Мой сын – Джон! Ты о нем забыла, что ли?
- Никакой он тебе не наследник, милый! – закивала пальчиком маркиза Ботем перед глазами мужчины. – Он твой бастард! Пусть ты его и признал законным сыном, но для снобов этого высшего общества твой Джонни всегда останется твоим внебрачным ребенком, бастардом. Выродком!
- Не смей его так называть, сучка! – взревел Ричард после жестоких слов любовницы, ударив ее по лицу. – Он ничуть не ниже от тебя по положению и происхождению.
Маркиза Ботем не ожидала пощечины от герцога Эштона, потому что он слыл в обществе, как очень воспитанный мужчина, умеющий обуздать свою ярость и дикость, хотя и выглядел очень свирепым и жестоким. Щека женщины сразу заныла и стала зудеть, столь был сильным удар ее любовника. Она была уверена, что через полчаса на этом месте появиться красная отметина с размером в мужскую ладонь. Придется ей маскировать следы пощечины пудрой не меньше недели. Хотя от кого ей здесь это прятать? Здесь нету никого кроме слуг и диких горцев, населяющих эту шотландскую дыру. А что ей до них? Они ей не ровня! Пусть себе болтают языками, если нечем больше заняться.
- Скажи, что он еще выше от меня по положению! – молвила София свысока, взяв себя в руки и подняв высоко голову, показывая, как мало задела эта пощечина ее. – А я тебе скажу, что твой бастард выше от меня по положению, как всякая шваль, населяющая трущобы Лондона.
- Маркиза Ботем, я вас предупреждаю! Еще одно такое слово в адрес моего сына и я за себя не ручаюсь!
- Ричи, милый, успокойся, - сказала женщина непринужденно, показывая, как мало ее пугали его ярость и бешенство. – Посмотри правде в глаза. Ты не сможешь всем давать пощечины или бить морды, если кто-то не так посмотрит на твоего сынишку. Правду ты не сможешь скрыть. Тебе не удастся всем заткнуть рты. Да, возможно, Джон и станет герцогом Эштоном после твоей смерти, однако он станет изгоем в обществе. Каждый, кому будет не лень, будет потешаться над ним, если не прямо в глаза, то за его спиною – так точно. Он прослывет в обществе, как бастард Эштона. Возможно, к нему и будут обращаться «милорд» и приглашать на званые ужина и балы, как уважаемого герцога Эштона, однако он никогда не станет им ровней. Женщина, которая дала ему жизнь – была простолюдинкой, танцовщицей театра, поэтому он для всех навсегда останется выродком из низов и изгоем.