- Не хочу, - продолжил упираться Роберт.
- Робби, но ты должен, - настаивала Стейси.
- Деточка, пойди-ка лучше и помоги Джонатану найти нужные вещи, - молвил Ричард девочке, поняв, что малыш стеснялся раздеваться в ее присутствии.
«Через несколько лет ты будешь только рад раздеться в присутствии такой красавицы, - пронеслось у герцога в голове, и он улыбнулся своим мыслям. – И никогда в жизни сам не попросишь, чтобы она удалилась».
Стейси и Джонни вышли из гостиной, оставив мужчину наедине с малышом.
- Ну, все, девчонка удалилась, можешь скидывать с себя все это, - сказал Ричард мальчику. – Меня стесняться не обязательно. Чего я там такого не видел, чего не видел у себя!
Маленькие пальчики нашли пуговицу, только толку от них было мало так, как они по-прежнему не слушались своего владельца.
- Позволь я тебе помогу, малыш, - предложил герцог Эштон свою помощь, присаживаясь возле ребенка. Вспомнив слова девочки, что Роберту не нравилось, когда к нему обращались, как к маленькому, он хотел было попросить извинения за свою оплошность, но передумал, заметив, что малыш был совсем не против, когда он к нему так обращался, даже наоборот – его глаза засверкали от этого.
Ричард быстренько расстегнул все пуговицы на накидке и помог ребенку ее снять. За тем последовали ботинки. И мужчина удивился, как можно было ходить в таких истоптанных сапогах. И вся остальная одежда была сильно изношенная, латаная, правда чистая, не испачканная. Казалось, что кто-то очень добросовестно следил за ней. И тут Ричард представил женские ручки, которые стирают эту рваную одежду в холодной воде, наклонившись над ручьем. А потом эти же ручки очень старательно штопают каждую новую дырочку, сделанную непоседливым ребенком при тусклом свете одинокой свечи.
- У тебя очень заботливая мама, малыш, - ласково молвил герцог, всматриваясь в два черных уголька, так похожие на его собственные глаза. – Как ее зовут?
- Дора, сэр, - ответил мальчик, скидывая через голову рубашку, при этом так осторожно, чтобы не задеть меховую шапку.
- Красивое имя, - соврал Ричард.
- Да, красивое. И моя мамочка тоже очень красивая, - стал расхваливать мальчик свою родительницу.
- Я и не сомневался. У такого красивого малыша должна быть такая же красивая мамочка. А твоя мамочка родом из какой страны?
- Она родилась в Англии, сэр.
Когда Роберт скинул с себя всю одежду, оставшись только в головном уборе, то быстренько залез на диван. Ричард успел заметить на животе у мальчика родинку. Такая же имелась и у него. Это было родимое пятно, которое передавалось от отца к сыну уже много веков. У Джонатана также имелась такая родинка. А это значило, что этот черноволосый малыш приходился ему родным сыном. В этом герцог больше не сомневался. Он укутал мальца покрывалом под самый подбородок.
- А шапку ты собираешься снимать? – улыбнулся герцог ребенку, его родному сыну. – Вижу, она тебе очень понравилась, во, как ты к ней прикипел. Снимать все никак не желаешь.
Хотя мальчик скинул головной убор, но расстаться с ним по-прежнему не желал, продолжая держать его в руке. Ричарду отняло дар речи. Он стоял на коленях возле дивана и смотрел на свою собственную маленькую копию. Длинные, черные волосы, сильно взлохмаченные; темные, огромные глазища, красиво очерченные ровными дугами-бровями; маленький, ровный носик и слегка пухлые губы, немного больше, чем его собственные. Мужчина закусил свою нижнюю губу, припомнив, кто делал так, когда нервничал, и на чьи губы походили уста мальца. Ему вдруг не стало, чем дышать. Но этого не могло быть. У них с Кетрин не было детей. Правильнее сказать - они не успели их завести.
«Кто же твоя мать, малыш? – Ричарда охватило столь жуткое нетерпение об этом узнать, что стали чесаться ладони. – С кем я провел сладкие минуты, от чего у нас получился такой красивый ребенок?» Хотя его сердце уже давным-давно знало правду, хотя разум по-прежнему отказывался в это верить.
Герцог стал отсчитывать в уме годы, когда родился этот мальчик. Припомнив, что слишком долго добивался любви одной строптивой девушки, почти полгода, и за это время он ни с кем не вступал в любовную связь так, как никого кроме той рыжей ведьмы, больше не желал, то понял, что только с ней одной мог зачать этого чудного малыша.
- Мой родной, мой малыш, - неожиданно ласково молвил Ричард, крепко обняв мальчика, при этом сильно напугав ребенка. Он это понял по тому, как ощутил, что мальчик весь сжался от испуга. Но больше молчать он не мог, поэтому открылся перед ним. - Я твой настоящий папа, - продолжил шептать герцог, обнимая малыша. Ощутив, что ребенок наконец-то расслабился в его отцовских объятиях, он прикоснулся рукою к волосам и стал их гладить. - Слышишь меня, Робби. Я твой родной отец.