«Интересно, как она терпит ласки своего супруга, если от меня, красавца и самого завидного жениха, она сбежала к такому уродливому человечку, чтобы не позволять мне к ней прикасаться. Неужели ей непротивны касания этого уродца? Или возможно с ним она спит в полной темноте, кромешном мраке, не снимая при этом рубашки? Да и два, три толчка, разве можно назвать выполнением супружеского долга! Возможно, Кетрин действительно ужасал мой огромный и длинный мужской орган?! Только почему? Ведь всех женщин он наоборот прельщал и делал их счастливыми. – Ричард вспомнил, как кричала Кетрин, когда он впервые взял ее, он тогда действительно ее порвал на части, она еще последующий день истекала кровью от открывшегося кровотечения. Мужчине стало горько от неприятных воспоминаний, которые напоминали ему о его не джентельменском поведении, о том, что он позволил себе в отношении с девушкой. Но потом она ведь его простила, потом она наслаждалась тем, что они делали часами. Или возможно ему только так казалось. И она вовсе не испытывала удовольствия от их сношений, и она вовсе его не простила. И когда ей выпала такая возможность сбежать с отцом Гаврилием, укрыться от него – Кетрин этим воспользовалась.
Вдруг Сторми так резко остановился, что Ричард еле не выпал из седла. Ему на минуту показалось, что его голова слетела с плеч. Минута понадобилась ему, чтобы восстановить сбившееся дыхание и понять, что его голова по-прежнему на месте. Мужчина втянул ноздрями холодный воздух, приходя медленно в себя. Когда его зрение восстановилось полностью после бешеной скачки и неожиданной остановки, он понял, что его скакун спас ему жизнь.
- Прости меня, мальчик мой, - молвил тихо герцог своей лошади, погладив ее по гриве. – Я просто сошел с ума от горя.
Спрыгнув с коня, он приблизился к обрыву. Если бы не его любимый скакун, то он сейчас лежал бы внизу той пропасти, которая распростерлась перед ним, как будто врата в преисподнюю. Сторми спас его от верной смерти и от того места, куда бы он попал после своей непредвиденной кончины, только вот ему почему-то казалось, что он все-таки умер и попал в ад. Ему было так больно, что не было, чем дышать. Ему казалось, что рука самого дьявола в кожаной перчатке сжала его горло, и поэтому ему не хватало воздуха. Он упал на колени перед раскинувшейся перед ним бездной и смотрел в пропасть, пытаясь прогнать нежеланные мысли, которые все лезли в голову без остановки. Ричард был уверен, что умер и попал в огненную пучину преисподней. Ведь такую дикую боль ему еще никогда в жизни не доводилось чувствовать. Даже тогда, когда он понял, что больше никогда не увидит Кетрин, что она его действительно бросила и убежала от него, куда глаза глядят. Даже тогда, когда к нему пришло понимание того, что она его не любила никогда, что она его боялась, ненавидела, может даже презирала. Ей даже не льстила мысль стать самой герцогиней Эштон, и как только ей выпала возможность спрятаться от него – она ею воспользовалась.
- Кети! – стал шептать мужчина любимое имя, пока скупые мужские слезы медленно катились по его красивому лицу, хотя очень сильно измученному бедами, выпавшими на его голову. - Моя девочка! Наконец-то я тебя нашел! Я так скучал по тебе, моя милая, моя любимая. Почему, почему ты меня бросила? Я ведь так тебя любил, люблю и буду всегда любить.
Ричард снова ощутил мягкие и податливые губы, которые целовал всего несколько минут назад. Его собственные уста все еще чувствовали эти сладкие прикосновения. Он так остро ощущал гибкое, девичье тело, прижимавшееся к нему. Мужчина томно вздохнул, его ноздри раздувались, улавливая мускусный аромат, исходивший от манящего лона, влажного, из-за того, что из него сочились любовные соки. Герцог Эштон облизал пересохшие губы языком, на котором сохранился терпкий привкус сочного нектара. От этого он закусил нижнюю губу, громко зарычав. Его уши все еще слышали, как громко дышала девушка, постанывая от удовольствия. А перед глазами стояла порочная картина того, как сжималось девичье лоно от испытанного оргазма и как округлые бедра двигались в такт его языка и губ, как будто их владелица сама насаживалась на него, чтобы ускорить приход желанного наслаждения.
- Осел! Сентиментальный дурак! Вот ты кто, Ричард! – закричал мужчина, в считанные секунды поднявшись с колен. - Она тебя не любит, олух ты такой! Если бы любила – никогда бы не бросила, вкинув тебя в пучину мрака и серого существования.