- Видно, что у тебя кожа столь изнеженная, противиться наказанию за прегрешение, содеянное тобою, - такими были слова отца Гаврилия, когда он видел жену без одежды. – Но ничего! Скоро привыкнет к праведной жизни.
Несколько слезинок упало на детскую рубашечку, пока девушка предавалась воспоминаниям.
- Маленький мой, прости меня за мою порочную сущность, - тихо прошептала Дороти. – Прости, что у тебя такая грешная мать. Я не желала тебе такой участи. Видит Бог, не желала. – Слезы катились по ее раскрасневшемуся лицу, превращаясь в лед вокруг подбородка. – Но чтобы искупить мой грех тебе также приходиться терпеть все лишения, павшие на мою голову.
Когда ее муж несколько дней назад положил на детскую кровать сорочку из жесткой ткани, Дороти ужаснулась от этого. Он потребовал, чтобы она сняла с ребенка хлопковую рубашечку и натянула на него это «орудие пыток», как она сама называла такую ткань. Девушка впервые не выполнила приказание супруга. Она не могла двинуться в сторону сына, чтобы сделать то, что потребовал от нее ее муж. Руки миссис Стокми отказались двигаться, и она стояла ступором.
- Сорванец также должен нести наказания за твое падение. Ведь он есть плодом этого самого прегрешения!
Потом отец Гаврилий сам стащил с ее малыша белую, хлопковую рубашечку и надел на него грубую, желтую сорочку. Ребенок сразу захныкал и стал чесаться, но когда увидел глаза отца, требовавшие немедленно это прекратить, то бедный мальчик выполнил немое приказание своего батюшки. У малыша на глазах появились две слезинки, но тот, сжав крепко челюсти и кулачки, согласно кивнул, соглашаясь с родителем.
Дороти отложила в сторону детскую рубашечку, чтобы сначала выстирать одежду ее супруга. Последний месяц выдался столь морозным, что даже сам ручей, который никогда прежде не замерзал до этого, покрылся толстым шаром льда, и поэтому Дороти не имела возможности сюда наведаться, чтобы выстирать грязные вещи. А их столько накопилось за последнее время, что бедная девушка еще не скоро сможет согреться в теплой избе. К сожалению, у семейства Стокми не было собственного колодца. Брать воду для приготовления пищи им приходилось у соседей. Из-за этого они не могли злоупотреблять добротой людей и просить воду еще для стирки. К тому же таскать тяжелые ведра воды по толстому шару снега было слишком тяжело и изнурительно для бедной миссис Стокми. И как только прекратились снегопады, и стало возможным высунуть нос из избы, Дороти с тяжелыми крюками на спине, полными грязной одежды, побрела в сторону ручья. Еще было темно, когда бедная девушка вышла из дома. Никто из жителей деревни еще не показал своих носов из теплых домов, пока она пробиралась темными улицами со своей тяжелой ношей. Даже петухи еще не пели, не желая изнурять себя столь ранним подъемом. Хотя темные тучи нависли над Брантгольдом, делая утро похожим на ночь, к счастью, белый снег под ногами давал возможность видеть дорогу. Добравшись до ручья, миссис Стокми, прежде чем преступить к стирке, пришлось прорубить прорубь топором, чтобы иметь доступ к воде.
Вспомнив нынешнее утро, Дороти тяжело вздохнула. Ее нежные маленькие пальчики сжались, припомнив, какой леденящей была вода утром. Сейчас температура ручья была немного выше, к тому же кожа девушки уже привыкла к стуже и так не ломила кости. Поэтому ей уже удалось выстирать целую кучу мужских ряс, сорочек, подштанников и портков. Вся одежда священника была сшита из нежного хлопка, а не из жесткой мешковины, как у его супруги и ребенка. Девушка снова возмутилась тем, что ее сыну приходилось также носить такую грубую одежду. Она все никак не могла смириться с тем, что и ее малышу нужно было расплачиваться за ее прегрешение, надевая такую жесткую ткань, натиравшую нежную кожу малыша.
«Ты должна каждую секунду помнить о содеянном тобою грехе, жена моя, - ей припомнились слова ее супруга, – чувствуя жесткую ткань на своем грешном теле. Именно твое тело вынудило тебя согрешить с мужчиной до свадьбы. Твое порочное нутро заставило тебя наслаждаться теми плотоядными утехами, которыми ты предавалась вместе с тем джентльменом. Такое чувствовать не может порядочная и благодетельная женщина. Только распутная шлюха может наслаждаться выполнением того, что именуется, как супружеский долг. Супружеская постель – существует только для зачатия ребенка. Муж и жена должны это делать только в сумраке и в ночных рубашках. Но никак не голыми. А ты стонала, совсем обнаженная, извиваясь в мужских объятьях. Грешница! Ты будешь гореть за это в аду!»