- Да как вы не поймете, милорд, что я вас не люблю и не полюблю никогда в жизни! – крикнула Кетрин, дрожа от страха.
- А тут ты ошибаешься, девочка! Ты меня обязательно полюбишь, если не после нынешней ночи, так после других страстных ночей, которые мы будем проводить в моей огромной постели, занимаясь любовью.
- Никогда в жизни этого не случиться, ваша светлость! – вызывающе бросила ему девушка.
- Никогда не говори никогда, бессердечная ведьма! – ответил грубо герцог, повалив мисс Бекетт на пол, от чего она стала вырываться под ним, как загнанный зайчик. – Я тебя заставлю забрать свои слова обратно. И вместо этого ты будешь мне шептать на ушко о своей огромной любви ко мне, извиваясь подо мной, как последняя шлюха, вымаливая, чтобы мое огромное копье избавило тебя от тоски и одиночества.
- Пустите меня! – кричала девушка, поняв, что не сдвинет эту гору мышц с себя, если только он сам не пожелает этого. – Я ненавижу вас! – Она ощущала, как его твердая плоть упиралась ей в бедро. – Уберите от меня свою гадкую штуку! Я не позволю ей в меня войти!
- Гадкую! – Герцог улыбнулся хищной улыбкой, еще сильнее прижимаясь его выпуклым местом к девушке. – А кто меня остановит это не сделать, малышка, а?! Я тебя научу таким вещам, которые известны только самым умелым куртизанкам, и ты будешь меня ублажать по первому моему зову, истекая влагой в своей жаркой пещерке только от одного моего голодного взгляда на тебя. А мою гадкую штуку ты будешь называть не иначе, как лакомым кусочком!
Ричард был так возбужден, что не стал снова тащить беглянку в свою комнату. Его губы нашли ее сладкий ротик и стали жадно целовать, лишая себя и девушку воздуха. Его не волновало то, что маленькие кулачки девушки бились о его мощную спину, пытаясь хоть как-то его остановить. Но это было все напрасно. В это время его правая рука пыталась растебнуть пуговицы возле ее шейки. Но их было так много, что Ричарду не хватило терпения с ними возится, поэтому он одним рывком рванул за ткань, и послышался стук разлетающихся пуговиц о пол. Кетрин вскрикнула так, как герцог отстранился от ее губ, давая возможность дышать свободно. Сам он занялся грудью девушки, которая показалась из-под разорванного верха платья. Он впился в нее губами, по очереди лаская каждую.
- Пустите меня, - умоляла сквозь слезы Кетрин, не в силах ни сдвинуть с себя герцога, ни даже пошевелиться. - Не делайте этого! Умоляю, пока еще не поздно.
Но было уже слишком поздно. Ричард не замечал ни слез, ни просьб девушки, находясь в таком возбужденном состоянии, из которого был уже только один выход.
Его рука стала подтягивать юбки девушки к верху, пока его губы продолжали наслаждаться ее грудью.
- Кети, девочка моя, - шептал герцог возле ее ушка, пока он выпускал на волю своего зверя. - Сладкая моя. Хорошая моя. Как я тебя хочу! Ты себе и представить не можешь.
Но девушка очень хорошо понимала, о чем он говорил так, как его огромный жезл уперся в нее во всей своей силе и размере. Ричард раздвинул коленями ноги Кетрин, и потянул ее ближе к своему длинному орудию, разместившысь удобно между ее бедрами, упираясь во вход в ее девичье лоно.
- Пожалуйста, не надо, - рыдала девушка, пребывая в истерическом состоянии. - Не делайте этого.
87
Однако герцог не обращал на ее мольбы и рыдания никакого внимания. Его губы стали целовать ее ушко, нашептывая разные страстные слова. Когда Ричард уже не мог терпеть, то одним рывком вошел в узкое лоно, услышав устрашающий крик девушки, и ощутив, как глубоко и больно впились ее ногти в его плечи. Но теперь дороги назад не было и он продолжил разрывать девственную плеву, входя все глубже в нее. Она была столь узкой, что герцог даже представить себе такое не мог. Ее лоно очень сдавливало его плоть, но он всеравно продолжал в нее входить. Он остановился только тогда, когда полностью уместил свое орудие любви в ее узкой пещерке. Ричард был безмерно счастлив, потому что все время боялся, что не уместиться в ней целиком и полностью. Она хоть и была маленькой напротив его огромного роста, но как будто была создана для него.