88
Как только Кетрин вышла через двери комнаты, которая стала для нее камерой пыток, она остановилась от пронзившей боли в ее изувеченном лоне. Боль была такой нестерпимой, что она, кусая губы, маленькими шагами направилась в свою спальню. Девушка ощущала, как по ее бедрам медленно струилась кровь. С каждым шагом ее пронзали сотни кинжалов внутри ее лона. Казалось, что все там было изорвано в клочья. Ей хотелось быстрее дойти к своему единственному убежищу в этом доме и умыться, а потом лечь в постель и умереть. Хорошо, что она никого не встретила дорогой. Вид у нее был поистине ужасающим. Волосы растрепаны, платье изорвано, губы распухшие.…В довершении всего этого она еще прихрамывала, потому что идти ровно ей не удавалось из-за пронзавшей ее внутренности нестерпимой боли.
Ночь была очень светлой из-за ярко светившей луны, поэтому мисс Бекетт даже не зажгла свечу, когда вошла в спальню, где было и так достаточно светло. Закрыв двери, она подошла к тумбочке, где стоял кувшин для умывания. Но воды в нем не оказалось. Еще перед ужином девушка использовала ее, чтобы хорошенько вымыться. Ведь на улице стояла неимоверная жара. И чтобы стереть из себя весь пот и пыл за день, девушка тщательно протерла все части тела. Поэтому сейчас ей будет нечем вытереть все следы крови со своего тела. Кетрин пошла к постели и легла на нее. Свернувшись калачиком, она снова зарыдала. Ей так бы хотелось сейчас принять ванну и стереть все следы содеянного герцогом, особенно хорошо промыть все те места, к которым он прикасался. Ее мысли все время возвращались к тому, что случилось. Она по-прежнему чувствовала тяжесть тела его светлости на себе, его мерзкие прикосновения по всему ее телу, особенно ощущались его губы на ее груди. Девушка пыталась прогнать их, но ничего не выходило. Ее уста все еще ощущали терпкий вкус его губ. Кожа вся горела так же, как и тело. Ей было страшно жарко, хотя одновременно ее знобило. Женское лоно продолжало сильно болеть. Кровь к счастью прекратила сочиться из нее и медленно стала засыхать. Девушке так хотелось смыть из себя всю грязь, но мысль о том, что ей снова придется встать и пойти на кухню, заставила ее отказаться от нее. Она не сможет сделать и шага из-за жуткой пронизывающей ее лоно боли. К тому же, ей стало казаться, что герцог все еще был на ней и продолжал свои бешеные толчки внутри нее. Он с такой силой вонзался в нее каждый раз, что у девушки, кроме лона, болели также и бедра, и спина, а также затылок, которым она ударялась не раз о твердый пол.
- Нет! – крикнула в истерике Кетрин, размахивая руками в воздухе, пытаясь прогнать ужасное видение. – Не надо!
Но поняв, что ей все это почудилось, она немного успокоилась, вздрагивая от угасающих рыданий. Правда, казалось, что не было такого места на ее теле, которое бы не болело. Наверное, одно сердце уже не болело, потому что оно просто закаменело от ужаса, произошедшего с ней. Ей стало казаться, что это просто какой-то ночной кошмар, и когда она проснется, то все будет, как прежде. Поэтому ее глаза сами закрылись и она погрузилась в беспокойный сон, в котором герцог продолжал ее насиловать всю ночь.
Когда ее глаза открылись, то уже наступило утро. Солнце было уже высоко. Она снова проспала. Мисс Перкинс будет очень недовольна. И с самого начала дня испортит ей настроение. Но вдруг это ей показалось мелочью в сравнении с ее кошмарным сном. Девушка припомнила все до мельчайшей детали. От этого она ужаснулась, перевернувшись на спину. Но как только Кетрин это сделала, ее лоно полыхнуло огнем. Боль внутри была такой резкой и неприятной, что она подумала, что умирает. К тому же ее спина, затылок, руки и ноги, особенно бедра, болели, будто ее избили. На ней не было жывого места на теле.
Заставив себя встать, сжав сильно зубы, мисс Бекетт увидела в каком неприглядном состоянии было ее платье. Верх был разодран, а низ запчкан красными пятнами.
- Это был не сон! - закричала в истерике Кетрин, вспомнив, что сотворил с ней герцог Эштон. - Это был не сон!
Она заплакала, уткнувшись лицом в подушку. Это случилось на самом деле. Его светлость озверел и набросился на нее, словно хищник на маленького беззащитного зверька. Он не пощадил ее, как бы сильно она его не умоляла и не плакала. Повалив ее на пол, герцог сделал с ней то, чего девушка боялась с того самого события, что произошол на конюшне. Как и думала Кетрин, это было ужасно гадко и больно. В тот момент, когда его светлость разрывал ее девственную плеву, ей казалось, что она умирает в мучительных и долгих муках, которым никак не приходил конец. Но худшее было еще впереди. Вместо того, чтобы ее отпустить, он стал врезатся в нее сильными, терзающими толчками, от чего боль стала еще резче и мучительнее. И это длилось, казалось ей, вечность.