- Что ты ревешь, Лиса? – услышала она голос единственного мужчины в доме, которого видела все эти годы.
- Зачем он приехал? – спросила она больше себя, чем старика, разрешая ему ее обнять. – Густав, почему он здесь?
Этот старый француз так же, как и Люси, остался в доме Бекеттов после того, как все другие слуги разбежались в лучшие места. Ведь кому охота работать бесплатно! Да Маргарет бы и не позволила такому случиться!
- Лисичка, ты убежала от него? – задал вопрос старик, поглаживая девушку по волосам, которые были аккуратно уложены в прическу. Та кивнула головой, продолжая рыдать. – Девочка, ты его видела? Видела, каким стариком он стал? – Она снова кивнула головой. – Думаешь, он не страдал все эти годы? В его затуманенных глазах залегли тоска и одиночество, боль утраты и боль разлуки, которые его поедают каждую секунду его никчемного существования. Они высосали из него молодость и все жизненные соки. Он страшно несчастный человек и он твой отец, который тебя любит, невзирая на твое отношения к нему.
- Ты так думаешь? – Кетрин прекратила плакать и посмотрела на старика.
- Конечно, Лисичка.
- Но почему тогда он меня бросил, почему не написал ни единой строчки?
- Это мне не известно. Но уверен, что у него были веские причины на то. Пойди, девочка, поговори с ним. И постарайся его понять и простить. Ты ведь уже взрослая леди, не та маленькая девочка, которая проклинала отца и так слишком долго. Ненависть не делает человека счастливым, милая, она только разрушает его изнутри.
- Я попробую, Густав, - пообещала Кетрин старику.
- Вот, и молодец! Умница, красавица! Какая ты красивая в этих платьях, девочка! Твоему будущему мужу очень повезет, милая.
14
Кетрин разозлилась так сильно, что побежала в дом, что было сил. На пороге еле не сбив тетку, она оставила ту с разинутым ртом, стоять в недоумении. Сама она побежала дальше. Открыв дверь кабинета без стука, Кетрин влетела в него, как фурия. Она предстала перед отцом в ужасном состоянии. Раскрасневшиеся щеки пылали, а глаза метали молнии.
- Так вы только приехали, чтобы навязать мне графа Торнктона, мой любимый родитель? – задала она вопрос таким голосом, который не терпел препирательств. – Вот, когда вы вспомнили, что у вас есть дочь?! Так знайте, сер, что вы не заставите меня жениться! Вы не имеете на это право. Вы мне не отец!
- Он тебе не нравиться? – спросил спокойно барон.
Он видел, что девочка в бешенстве, поэтому ее лучше было не злить. Она сейчас так напоминала ему Мери. У нее оказался даже такой же характер! Она была ее полной копией. Как такое могло произойти? Хотя он подозревал, что так и будет. Кетрин уже в одиннадцать лет была страшно схожа с матерью, поэтому он сбежал из дому, он не мог видеть ее, зная, что Мери больше не было в живых. Созерцание маленькой копии его покойной жены, просто бы его убило.
- Да, он мне не нравиться, сер! – продолжала Кетрин безумно кричать. - Мне никто не нравиться и не понравиться, потому что я ненавижу всех вас, мужчин! Вы эгоисты, собственники, негодяи! А вы, сер, самый худший из всех живущих на этой земле мужчин! Вы меня бросили, когда были нужны мне больше всего на свете! – при этих словах слезы хлынули рекой.
Барон вышел из-за стола и подошел к девушке.
- Знаю, мне нет прощения. Я этого не жду от тебя. Я приехал…. Зачем я приехал? Разве я помню, зачем приехал. – Он замолчал. – Ах, нет, помню! Несколько дней назад мне пришло письмо, и я его прочитал. Хотя уже давно ничего не читаю. Что-то заставило меня это сделать. Так в нем граф Торнктон просил твоей руки. Как он мог просить твоей руки? Подумал я. Ты же еще маленькая. Тебе недавно исполнилось одиннадцать. Что за ужасная шутка? Найду подлеца – сам застрелю! – Он замолчал, потому что ему не хватило дыхания.
Кетрин смотрела на него, и не понимала, бредил ли он. Но молчала, не хотела его перебивать. Боялась, что он забудет то, что хотел сказать. А она чувствовала, что это было очень важным.
- Но вдруг посмотрел на дату, указанную в письме и… замер. Посчитав сколько лет прошло, я схватился за голову. Я понял, что ты уже стала совсем взрослой. Как такое могло быть? Где я был все эти годы? Спрашивал я сам себя и не находил ответа. Потом вспомнил. Я пьянствовал беспробудно. Мой разум все это время перебывал под воздействием то ли бренди, то ли еще чего-то сильнее.