- Что это? – удивился он, вытаращив глаза.
Его любимая лошадь взяла послушно и с удовольствием яблоко из руки девушки.
- Ах ты, красавчик такой! – услышал герцог сюсюканье девушки. – Хороший мальчик! Вот, так, не бойся меня, малыш! Позволь мне к тебе прикоснуться!
Сторми, словно, влюбленный осел, приблизил голову к девушке. Та спокойно положила белую ручку ему на морду, начав того гладить.
- Умница! Ты, наверное, гордость своего хозяина!
Конь продолжал наслаждаться прикосновениями и ласковым поглаживанием леди, тихо фыркая от удовольствия.
- Вот предатель! – рассердился герцог на любимого вороного.
Когда прошла его обида на коня, то Ричард стал восхищаться смелостью девушки, которая не побоялась прикоснуться к такому устрашающему коню, каким был Сторми. Она была единственной персоной, не только женского пола, но и мужского, которой удалось это сделать. Ведь его лошадь никому, кроме него не позволяла это делать. Герцог пребывал на грани шока.
- Ну, ладно, мальчик, я пойду! – сказала на прощание незнакомая леди, направившись к выходу.
Герцог быстро поднялся с сена и тихими шагами последовал за дамой. Он видел, как она нервно поглядывала по сторонам. Спрятавшись за стеной, он незаметно поглядывал на леди. У той были огненные рыжие волосы, аккуратно уложенные в прическу. Только несколько локонов обрамляли ее белое личико. Девушка оказалась красавицей. Такую еще надо было поискать даже в самом Лондоне. Ему на ум пришло слово «Богиня». Черты ее лица были такими правильными, что в ней не было изъяна. Маленький ровный носик, большие светлые глаза и пухлые губки. Любая английская леди посчитала бы их вульгарными, потому что в моде были тонкие, небольшие губы. Однако каждый мужчина назвал бы их соблазнительными, даже грешными, потому что они настойчиво зазывали самого порядочного джентльмена к ним прикоснуться. И он был не исключением!
19
Платья девушки немного сползло в плечах, и герцог увидел широкие белые плечи, бесстыдно открыты его взору. Большое декольте не скрывало прелестной груди незнакомки. Казалось, что если леди пошевелиться, то ее розовые соски предстанут перед ним во всей своей неземной красоте. Ричард закрыл рот, который у него был открыт все это время. Тяжело выдохнув, он продолжил следить за барышней.
- Чертовое платье! – злобно воскликнула леди, пытаясь поправить маленькие рукавчики.
Поправив перчатки, доходившие ей до локтей, она взялась подтягивать лиф платья. Только тот не хотел ее слушаться. Вместо этого ее сладкие груди зазывно поднимались то вверх, то вниз. Из-за одного неосторожного движения один розовый сосок показался перед его глазами. Он тяжело вздохнул, и почувствовал, как его собственная плоть стала больно реагировать на горячее тело незнакомки, которая быстро спрятала сосок под лифом.
- Ненавижу! – возмутилась девушка, топнув ножкой, соблазнительно надув губки.
Какая она сладкая! Какая непозволительно-соблазнительная! Такими не могут быть приличные леди. Такое позволяется только женщинам легкого поведения.
Девушка повернулась к нему спиной, и он загрустил. Однако уже через минуту он был вознагражден таким зрелищем, от которого его бросило в дрожь. Леди нагнулась и быстро подняла нижние юбки так высоко, что у Ричарда перестало стучаться сердце. Под ее платьем не было панталон. Только разгульные женщины не носили нижнего белья, чтобы клиентам было легче добраться до самого сладкого места женского тела.
Ее правый чулок сполз, и девушка пыталась его привести в порядок. Дрожащими пальчиками она неловко натягивала его по ноге. Кожа под чулком была белоснежно-белой. Когда девушке, наконец, удалось добраться до повязок, герцог громко зарычал, выйдя из укрытия. Девушка опустила мгновенно юбки, которые опустились к полу. Она повернулась в сторону, откуда услышала рычание и вскрикнула. В дверном проеме стоял мужчина, загородив собой весь проход.