- Ну, что готов играть?! - спросила девушка, ввойдя в комнату.
- Да! - воскликнул радостно мальчик.
Наигравшись вдоволь, Кетрин устало села на стул.
- А у тебя есть какие-то книжки со сказками?
- Есть. Дазе осень много.
Джон подошел к детскому столику и взял оттуда три книги.
- Это мои любимые, - сказал он.
- Почему? Чем тебе не нравятся остальные?
- Эти мне ситал папа. - Джон сел возле гувернантки, протянув ей книги. - Хотя и не цасто, - грустно добавил мальчик.
- А твои прежние гувернантки тебе читали сказки?
- Казется цитали. Но я их не слусал, заклывая усы.
Кетрин улыбнулась, представив эту сцену.
- А ты не будешь закрывать ушы, если я тебе почитаю? - спросила девушка, открыв первую книгу.
- Нет, конесно. Ты ведь мне нлависся. А те тети были плохими.
- Малыш, нельзя так говорить. Если они тебе не нравились, то это не значит, что они плохие. Вот другим деткам они точно нравились! И тебе, наверное, они бы понравились, если бы ты дал им больше времени. Может, быть ты бы даже их и полюбил.
- Знацит, ты тозе со влеменем полюбись моего папоцку и вы позенитись, - сделал свои выводы мальчик.
- Зайчик, иди ко мне, - попросила Кетрин ребенка. - Садись мне на колени. - Джон с радостью выполнил распоряжение мисс Бекетт, которая обвила его осторожно, чтобы он не выпал случайно. - Понимаешь, маленький, любовь между мужчиной и женщиной совсем не такая, как между другими людьми. Она более сложная. Она...
- А со тут слозного?! Целоватся - оцень дазе холосо! - Серьезно, со знанием дела, сказал мальчик.
- Это тебе твой папа говорит, да?
-Нет.
- А тогда кто?
- Я сам знаю. Мне нлавится, когда меня папа целует. Это оцень плиятно. Тебе тозе понлавяться папины поцелуи. Вот увидись!
- Малыш, взрослые целуются не только в щечку, но и в губы. И я тебе скажу честно, хотя это тебе может не понравиться. Но я не хочу, чтобы ты питал ложные надежды, потому что потом будет больнее. Мы с твоим папой никогда не поженимся. Понимаешь?
- Поцему? - спросил мальчик, сунув пальчик в рот. - Если ты не зенисся с папой, то ты не смозесь быть моей мамоцкой. А мне оцень этого хоцеться.
- Джонни, зайчик, я хоть и не стану твоей мамой, но я смогу быть твоей подругой.
- Но я хоцу, собы ты была моей мамоцкой. Тогда ты меня никогда не блосись.
- Ты грустишь по своей маме, которая умерла?
- Нет. А цего за ней глустить?!
- Ну, как зачем! - удивилась Кетрин словам мальчика. - Ты ведь ее любишь...
- Не люблю я ее. И она меня не любила!
74
- Что за глупости ты говоришь, Джон! Все мамы любят своих детей.
- А вот не плавда! Моя меня никогда не любила. Она говолила, цто лодила меня только из-за того, цто молодая была и глупая. Заметила зывот слиском поздно, и узе было поздно цто-то сделать.
В этот момент в двери постучали, и вошла экономка.
- Мисс Бекетт, мастеру Джону время обедать, - сообщила она.
- Да-да, мисс Перкинс. Мы уже идем. Простите меня, что я задержала Джонни. Мы с ним заболтались.
Мальчик выбежал из комнаты.
- Мисс Бекетт, вы гувернантка мастера Джона, а не его подруга, чтобы с ним болтать! - Отчитала строго женщина девушку. - Не забывайте, кто вы есть! То что его светлость вас оставил, еще не дает вам права забывать, где ваше место! И помните, что я за вами наблюдаю. Когда вы сделаете оплошность, то я непременно сообщу герцогу Эштону и он вас уже не пожалеет. Тогда вы окажетесь на улице, где и есть ваше место!
Сказав это, мисс Перкинс вышла, оставив девушку одну. Только дверь за ней закрылась, слезы хлынули рекой. Ей было очень больно слышать такие обидные и несправедливые слова в свой адрес. Что она ей сделала плохого? Почему она так жестока к ней? Размышляла Кетрин. Если бы здесь была ее тетя, она бы тогда ее утешила и нашла нужные слова, чтобы облегчить боль обиды. Как ей не хватает тети! Как она соскучилась по папе! Что они сейчас делают? Вспоминают ли ее?