— Я готова, Кэл, — шепчу я.
Я снова прижимаюсь губами к его губам, лаская его лицо, его разум.
— Я готова.
Пока что нет.
До нас доносится мягкий мелодичный голос. Я оборачиваюсь и вижу мерцающий радужный облик Эшварена, который наблюдает за мной. Я ощущаю что что-то не так… рябь, от которой подрагивают деревья, золотые нити в сознании Кэла. И вдруг я ощущаю в нём то, чего прежде не чувствовала.
Кэл боится.
Ты далеко продвинулась, Аврора Цзе-Лин О'Мэлли, говорит Эшварен. Но тебе ещё не под силу владеть Оружием.
Я протягиваю руку и психокинетический удар, массивный, тектонический, содрогает Эхо, сотрясая каждое дерево, каждый камень и травинку.
— Я готова, — отвечаю я.
Готова, да, кивает Эш. Отбрось последнее препятствие, которое связывает тебя с твоим старым «Я». Каждую твою мысль. Каждую клеточку. Само твоё существование.
Слова бью меня словно пощечина. Я смотрю на Кэла, высвобождаясь от его рук.
— Моё существование…?
И, глядя в сияющий правый глаз Эшварена, я, наконец, понимаю.
— Вот что ты имел в виду, — шепчу я, сердце сжимается в груди. — Когда сказал, что я должна пожертвовать всем, как и вы.
Я оглядываю Эхо, его красоту и великолепие, всё то, что осталось от цивилизации, которая рухнула за эоны лет до того, как на свет появилась я. Эш сказал, что если я не пройду испытание, это будет стоить мне жизни.
Он не сказал, что даже если мне это удастся…
— Использовать то Оружие…, быть его Триггером, спусковым крючком… — я тяжело сглатываю, когда правда, наконец, доходит до меня. — Это ведь убьет меня, верно?
По всей вероятности, отвечает Эш. Да.
— …… Мамины Печеньки.
— Должен быть другой способ! — срывается Кэл, его хваленое сильдратийское самообладание дает слабину.
Оглянись вокруг, юноша, произносит Эш, его голос точно песня. Всё это, наш мир, наша цивилизация, само наше имя, утеряно в песках времени. Мы отдали всё, что у нас было, чтобы уничтожить Ра'хаама, когда он впервые поднялся. Тысяча лет крови и огня, после которых мы так и не оправились. Вся наша раса погибла, чтобы будущие расы смогли освободиться от голода Великого Врага.
Эш смотрит на меня, и я понимаю, что, возможно, я ощущаю нечто близкое к жалости в его мыслях.
Неужели мы просим слишком многого за жизнь одной единственной девушки?
Я ощущаю ярость Кэла. Его страх потерять меня. Но в глубине души я знаю…
— Нет, — говорю я.
Я мотаю головой, сама зная, что это правда.
— Нет, это совсем немного.
— Бе'шмай… — шепчет Кэл, беря меня за руку.
— Всё нормально, — говорю я, оборачиваясь и улыбаясь ему. — Я не боюсь, Кэл. Я смирилась с тем, кем я была. Я готова стать той, кем мне уготовано стать.
Я вспоминаю о малышке, спящей в колыбели и не могу сдержать улыбку.
— Это цикл, Кэл. И если мне придется….остановиться, чтобы продолжили другие, все будет в порядке. Потому что здесь, с тобой, эти последние несколько месяцев я жила по-настоящему. И после того, как меня не станет, у тебя останется все это. Ты будешь знать, что я любила тебя.
Я поднимаюсь на цыпочки и обнимаю его за шею. И, притянув его, я медленно целую его, слезы катятся из глаз и касаются его губ, тогда я отстраняюсь, чтобы прошептать:
— Я люблю тебя, — говорю я ему.
Он касается моей щеки и сцеловывает мои слёзы, обнимает меня и..
Нет, произносит Эш.
Мир замирает. Волшебство между мною и Кэлом разрушено. Переплетая с ним пальцы, я поворачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с Эшем.
— Что значит «нет»?
Ты должна полностью отказаться от своего прошлого. Ты должна полностью отказаться от своего будущего. Есть только миг, для которого ты и была создана, и ты должна действовать без колебаний, когда он наступит. У тебя не должно не остаться ничего, что привязывало бы тебя к этому месту, к своему «Я». Совсем ничего. Сожги всё дотла.
Он смотрит на меня своим сияющим глазом, проникая мне прямо в сердце.
Включая его.
— Но… люди так не поступают, — возражаю я. — Конечно, мы боремся за идеи, но мы ведь сражаемся и за людей тоже.
Эш склоняет голову набок, словно я выдала нечто любопытное.