Она обдумывает этот вопрос.
— Он все подписывает, — отвечает она, слегка изогнув губы в улыбке.
— Прости, он ЧТО?
— Ставит на всем свое имя. С тех пор как мы были детьми. На всем. Знаешь, я никогда не проверяла, но совершенно уверена, что его имя вышито даже у него на трусах.
— Что еще?
— Он никогда не станет злиться на то, что ты облажался, — говорит она. — Он идеален, но если остальные — нет, он никогда не посмотрит на тебя так, будто ты смог бы сделать лучше. Он всегда делает скидку тем, кто терпит неудачу, но только не самому себе. Он чертовски свято относится к этому.
Я склоняю голову набок, ощущая, как напрягаются сухожилия на шее.
— И какую форму принимает эта святость?
Она отмахивается.
— Ну, знаешь. Разговор по душам. Терпеливое выражение лица. И фразы по типу «продолжай пытаться».
Я долго смотрю на нее.
— Эй, Скар?
— Ммм?
— Продолжай пытаться.
Она скатывает упаковку от Клубничного Кекса и бросает в меня, но она смеется. И она тянется, чтобы взять мои пальцы и сжать их, сердце хочет вырваться из груди.
— Спасибо, — тихо говорит она. — И спасибо, что вернулся со мной за ним. Я не забуду этого.
— Всегда пожалуйста, — говорю я ей.
— Хочешь, я помолчу, чтобы ты сосредоточился?
— Нет нужды, я невероятно умен и многозадачен.
Её улыбка уставшая и немного грустная, но зато настоящая.
— Все в порядке, СуперМозг. Как, по-твоему, на что мы смотрим?
Я прищуриваюсь, глядя на экран.
— На нечто… извилистое, размытое слияние пространственно-временных аберраций, — отвечаю я, вкладывая в свой тон как можно больше авторитета.
— Значит, ты сам понятия не имеешь.
— Понятия не имею, — соглашаюсь я. — Но если это нечто оставил после себя Эшварен, тогда не уверен. Я работаю над поиском конкретной локации. У нас еще есть немного времени до прибытия. Есть ли шанс, что ты поспишь в это самое время, если примешь снотворное? Я могу приглядывать за мониторами, пока меня не сменит Зила, если что всплывет — я крикну.
— Нам всем нужно поспать, — хмурится она. Запущен режим «заботы».
— Я следующий на очереди, обещаю, — говорю я, поднимая руку и показывая два пальца, я видел, что Земляне так делают, когда дают обещания. Судя по её выражению, я делаю что-то не так.
— Ладно, ладно, — она встает на ноги, медленно потягиваясь. — Пойду приму чего-нибудь и посплю.
— Хочешь, подоткну одеялко?
Она лишь подмигивает и неторопливо уходит в свою каюту, оставляя меня наедине с расчетами. Я снова и снова вспоминаю то подмигивание, когда появляются Зила и Аври.
— Как наш пациент? — спрашиваю я.
— Я обработала раны Кэла, — докладывает Зила. — Они болезненные, но заживут быстро. Он согласился с предложением Авроры — смыть то обильное количество крови, коим он был… покрыт, и попытаться заснуть.
— Скар тоже пытается поспать, — отвечаю я. — И да, радар чист.
— Тогда нам следует проверить новостные источники на предмет битвы, — говорит Зила, присаживаясь на свое место, и выводя дисплей на главный монитор.
Новости мрачные.
По гражданским каналам… а это всё, к чему у нас есть доступ, поступают сообщения о столкновении между Несломленными и ЗСО. Существуют противоречивые сведения о том, кто первым открыл огонь, количестве жертв и даже предполагаемом месте сражения, но все согласны в одном: огромный флот Несломленных мобилизован и направляется к Земле. Галактика затаила дыхание, дожидаясь, что же будет дальше.
Выражение лица Зилы было, как всегда, нечитаемо. Аври выглядит так, словно её сейчас стошнит.
— Что ж, — говорю я, выключая каналы и возвращаясь к своим вычислениям, — по-крайней мере, у нас, разнообразия ради, хорошие новости. Я сделал поправку на дрейф во временной шкале. Если мы внесем поправку в курс, то окажемся именно в том месте, где «Хэдфилд» потерпел крушение.
Пальцы Зилы порхают над панелью управления.
— Аврора, у тебя есть какие-либо предчувствия, касательно того, что мы там обнаружим?
— Вообще никаких, — бормочет Аври, глядя на свои руки. Большим пальцем она потирает красное пятно на запястье, в том самом месте, где был наклеен седативный пластырь. Когда она поднимает глаза, то только ради того, чтобы оглянуться в сторону лазарета, где лежит Кэл.
— Я не знаю, что там, — шепчет она. — Я не знаю, что это. Я не знаю, кто я. Я не знаю, что произошло. — Она прерывисто втягивает воздух. — И я не знаю, что мне делать дальше.