Я мотаю головой. Мысли разбегаются. Кэл говорил, что ты унаследовала некоторые из её…, некоторые из способностей Странников. Я знал, что Странники эмпаты. Они могут читать ауры. Быть может, даже мысли. Но я не знал, что они могут общаться при помощи телепатии. Она с ног до головы оглядывает меня, холодно и презрительно.
Очевидно, что ты многого не знаешь, Тайлер Джонс.
… И что это должно означать?
Она фыркает.
Что ты сын своего отца.
Я ощущаю вспышку ярости от этого, такой же темной и глубокой, как и ее собственная. Моя рука непроизвольно тянется к цепочке на шее, к кольцу на конце.
Как на счет того, чтобы снять предмет отцов и матерей с обсуждения?
Смех звучит у меня в голове.
Ты — дурак.
Если ты сунулась мне в голову, чтобы оскорбить, тогда выметайся.
Я «сунулась», как ты выразился, в твою голову, потому что ощутила, как твои афродизиаки расползаются по всей камере, и пожелала выяснить причину.
Она многозначительно оглядывает свои голые ноги и трусы.
Если бы я стала причиной твоих фантазий, боюсь, мне пришлось бы отрубить тебе пальцы на ногах.
Я смеюсь.
Не льсти себе.
Я никому не льщу. Так я поступаю с мужчинами, которые ухаживают за мной, Тайлер Джонс.
Её пальцы скользят по шнурку с отрубленными засохшими пальцами у нее на шее.
Им предоставляется возможность превзойти меня в бою. И если они терпят поражение…
Я оглядываю её, покачивая головой.
Великий Творец, ты и вправду психопатка, да?
Тем больше причин, чтобы выбросить все мысли обо мне из головы, маленький Землянин.
Постараюсь сдерживаться.
Она кладет руки на колени и наклоняется вперед. Ее косы падают на лицо, и она томно потягивается, проводя кончиками ногтей по коленям вниз, до самых ног. Её движения чувственны, полны соблазна, и она явно делает это, чтобы раззадорить меня. Но когда она поднимает взгляд, я чувствую в ней лишь злобу.
Лучше действовать, чем пытаться, мальчик.
Послушай, как на счет…
Мои мысли прерывает шипение открывающейся двери в камеру. Я снова сажусь, морщась, пока около полудюжины солдат в легкой тактической броне ЗСО входят в камеру. Саэди сердито смотрит, сжимая руки в кулаки. Но солдаты не сводят глаз с меня. Я вижу нашивку с названием корабля «КУСАНАГИ» у них на униформе, и понимаю, что, скорее всего, это корабль..
Лейтенант отряда наставляет дезинтегратор мне в лицо.
— Принцепс хочет поговорить с тобой, Легионер Джонс.
20
Кэл
Она боится.
Я чувствую это, словно тень, которая маячит позади неё, излучая холод и мрак. Словно темное пальто у нее на плечах, вызывая у нее мурашки от холода. Я ощущаю её разочарование в самой себе.
Она знает, что на кону судьба всей галактики.
Она знает, что случится, если она потерпит неудачу.
И она боится.
Она у себя в каюте, все цвета вокруг неё приглушены серым. Она стоит у небольшого иллюминатора, глядя на бесцветные волны Складки. Пространство за её пределами — бесконечность, залитая светом. Космический балет, создававшийся миллиарды лет. Красота столь неописуемая, как и любое другое творение.
И всё это кажется лишь пламенем свечи рядом с ней.
— Бе`шмай?
Она оглядывается на меня через плечо, белизна её радужки сияет в свете, и мое сердце трепещет. Я стою в дверях, и наблюдаю за тем, как она обхватывает себя руками, словно ей холодно. И я понимаю, в глубине души, что сделал бы всё, лишь бы снять с неё это бремя.
— Входи, — тихо говорит она.
Дверь с мягким шорохом закрывается за моей спиной, как только я вхожу. Оглядевшись, я вижу, что в комнате слишком мало личных вещей Авроры. Каюта Финиана полностью оборудована под все его нужды. Моя собственная дополнена маленьким цветком лиаса в серебряной вазе, и есть даже сииф, на котором я могу сыграть, если будет настроение. Но в комнате Авроры нет никаких украшений, не считая свечи, на которой, как я понимаю, символы языка её отца. Я знаю это потому, что китайская каллиграфия имеет много общего с письмом Сильдрати. Помню, когда впервые увидел ее в Академии. Меня еще тогда удивило, что люди смогли создать нечто похожее на красоту в моей культуре.