— Можно и так сказать. — уклончиво ответила я. А Дарна как-то по-своему понятливо хмыкнула, подавая мужу свёрток с сырами. Старая уловка, вроде и не ответил ничего, а каждый уже своё додумал.
Расплатившись за товар и пожелав хозяевам хорошей торговли, я отправилась прямиком домой. Честно говоря, мне впервые не хотелось туда возвращаться. Хоть сейчас была готова отправиться на задание. Все эти странные события, словно подстегивали меня делать что угодно, лишь бы не сидеть на месте. Плюс ко всему, нервно возбуждённое состояние точно не даст мне как следует выспаться.
Как бы я не пыталась храбриться, мне становилось лишь страшнее. Несмотря на то, кем являлась. Я ведь иду в логово сильнейших. Никакие навыки с тренировками, увы, не делают из меня всемогущую крутышку, как в книжках. Не вышла я расой, чтобы так запросто все провернуть. В полной мере осознаю, что скорее всего куда-нибудь вляпаюсь. И так же понимаю, чем все это для меня обернется. Подбадривает одно, появление бабочки Азалай. Это божество никогда не являлось со скверными вестями.
Стыдно было сознаваться себе, но чем ближе подступало время к моему отъезду, тем меньше я радовалась тому, что некогда зачислилась в школу воровок. Сейчас я могла бы тихонько работать кем угодно в оазисе и ничего не бояться. Не нужно было бы покидать защищенную территорию и думать о том, что вероятнее всего умрешь. Но выбор сделан. Ничего не вернуть. Ничего не изменить.
Ещё на подходе к дому, я заметила широкую спину на лестнице у моего боно. Фавис. Ну что ему еще нужно? Неужели обязательно все и без того запутанное усложнять. Как баба какая-то, ей-богу! Настроение ухнуло ещё ниже, где-то в районе — катись все в бездну и что там ещё ниже? Подниматься наверх, категорически не хотелось. Но я воровка и бегство от воздыхателей — позорное дело! Хватит с меня ужаса перед заданием.
— Чего тебе? — спросила я, находясь на этаж ниже и не видя лица Фависа.
— Зашёл попращаться как следует. — сдавленно ответил он. Будто это я его умоляла прийти и топтаться на моем пороге.
— Хм. Ну прощай. — поравнявшись с ним, сказала в глаза и собралась пройти, но наг перехватил меня за локоть. Его желтые глаза обожгли кожу на моем лице. Настолько яростным он выглядел.
— Ещё одна ночь. — решительно произнес он. Не спрашивая, а скорее утверждая или требуя.
— Нет, Фавис. Последняя была вчера. Сейчас у меня есть дела поважнее, а ночью я уйду. И вообще, я не обязана тебе об этом говорить. Ты знаешь, что может случиться. Подслушай нас не те, кто надо. А в нашем оазисе уши есть даже у рыб. — строго ответила ему и отдёрнула руку.
— Хорошо. — согласился он, — Но я хочу один поцелуй и обещай, что когда вернёшься…
— Если. — перебила его. Меня раздражала уверенность нага, потому что я и малой долей такой же не обладала.
— Когда! — рыкнул он, — Когда ты вернёшься, мы попробуем быть вместе.
— Святая вода! — от души рассмеялась я, — Ты себе сейчас пытаешься врать или мне? Мы оба знаем, что уже завтра в твоей постели будет грелка, Фавис. Так к чему эти речи? — меня прямо-таки пробрало от этой нелепой ситуации.
— Всего лишь грелка, Алира. Как и я сейчас для тебя. Но мои чувства к тебе…
— Достаточно, Фавис! — сердито зашипела, обрывая его, — Я не собираюсь это слушать! Уходи. Не порть наши славные взаимоотношения окончательно! Они так отлично начинались и должны были закончиться без неприятного осадка. Как для тебя, так и для меня. Но ты усердно нагнетаешь.
— Так значит, я все же симпатичен тебе? — он зачем-то пытался ухватиться не за те слова, и это начинало злить ещё больше.
— Фавис! Проваливай! Или я спущу тебя с лестницы! — зло пригрозила ему.
Резко выступив вперёд, Фавис вдавил меня спиной во входную дверь. Наглядно демонстрируя тщетность моей угрозы. Силы в нем было немерено, наг ведь. Глубоко дыша, свободной рукой, он прошёлся по моему телу, от бедра и, приостановившись на лице. Любовно огладил скулу и очертил линию губ. Заглянув в глаза со смесью дикости и отчаяния. К тому же, было видно, что он с трудом удерживал свою злость вперемешку с похотью.
Кажется, этого парня не слабо приложило чувствами ко мне. Но я понимала, что это временно. Он так ведёт себя лишь из-за того, что не может заполучить желаемое. Растекись я перед ним лужицей и повисни на шею. Через месяц он обо мне и думать забудет. Все мужики одинаковы, стараются укротить непокорное, а как только получают это, становится неинтересно.