Есть мне больше не хотелось. Я вернулась в свои покои и напилась. Некоторое время, порываясь, отправить в оазис предупредительный маячок, но передумала. Его запросто отследят, а вместе с ним и меня. Пыток азгар я совершенно точно не вынесу. Да и дело было совсем не в этом. Я, кажется, боялась предать Кьяллака. Как же меня раздирали собственные мысли. Перестала понимать и себя и все, что вокруг меня.
Весь день и весь вечер думала и думала об услышанном. Но каждый раз запрещала себе верить в то, что злодейка Атори, а не Кьяллак. Получалось плохо. Потому что противоречий и доказательств в обратном становилось все меньше. Внутри, будто какой-то блок стоял, который не позволял мне принять окончательное решение. Кому я должна верить.
Через сутки стало ясно, что Арника ошибалась. Катан так и не выступил на Этим. Я вздохнула с облегчением, но душевную тяжесть это так и не уняло. Потому что вопрос о наступлении оставался не закрыт. Вопрос времени, когда они решат атаковать снова. Попыток Кьяллак никогда не оставит. Давно поняла, что отступать не в его характере.
С того момента, ситуация с моим заданием еще больше ухудшалась. Хотя, казалось бы, куда хуже. Мало того, что я начинала влюбляться. Будто на зло, я чаще стала слышать подобные разговоры среди домочадцев. Но расспрашивать их и катана, смелости не хватало. Хотелось, но выдавить из себя ни слова не могла. Я боялась слушать о том, что, по моему мнению, не могло быть правдой. С детства я воспринимала и видела все по другому. Мой привычный мир с треском рушился. Не понимала, что мне делать. Не могла ни с кем об этом поговорить. Спросить совет. Я была одна. Раздираемая внутренними переживаниями. В такие моменты мне особенно не хватало мамы рядом. Уткнуться лицом в ее колени и выпустить эмоции.
Держала меня на плаву только жестокая натура катана. Не давая окончательно раскиснуть и сдаться. Он любил наказывать своих подданных за провинности и непослушание. Единственной, кто не попадался ему под руку, была я. И я как можно чаще стала вступаться за несчастных. Потому что не желала смотреть на то, как хлестали плетью тех, к кому я так привыкла, живя с ними под одной крышей. За это меня полюбили и зауважали все домочадцы с удвоенной силой.
Окончательно свой авторитет в этом оду я закрепила после того, как сидя за обедом во внутреннем дворике в беседке. Одна девушка из прислуги случайно пролила густое фруктовое вино на стол и брюки катана. Естественно, он сразу же вспылил. Он всегда весьма агрессивно и грубо обращался со всеми, кто его окружал. Бедолаги и так боялись его, а он ещё и усугублял. Создавая не хилый контраст между нежностью и страстью ко мне и жестокостью ко всем остальным. Мне, безусловно, льстило, но в то же время не нравилось.
— П-простите. — пробормотала побледневшая девушка.
Полукровка, оборотень, с ясными синими глазами и чёрными, как смоль волосами. Ее руки и губы задрожали, а из глаз моментально хлынули слёзы. Даже я ощутила исходящие от нее волны страха. Настолько катан запугал своих подданных. А главное, для чего это было, мне понятно так и не стало. Без его строгости все раболепство проявляли.
— Две плети. Сейчас же. — рыкнул он на девушку, даже глаз на неё не подняв.
— Катан Кьяллак! Прошу вас! — начала было несчастная заикаясь.
— Пошла прочь! — скривившись, гаркнул азгар.
— Ну-ка стоять! — выкрикнула я девушке.
Резко встав, швырнула свой бокал прямо посреди стола. Тот разлетался на мелкие осколки, окатив брызгами и меня и рядом сидящего мужчину. Но мне было совершенно плевать. Дальше так продолжаться не может. Моё и без того нервное состояние уже дает сбой. Еще пара дней и я больше не смогу скрывать свои истинные эмоции от Кьяллака. А мне это ни к чему.
Этому следовало положить конец. Я твёрдо решила в тот момент, что обязана попытаться изменить устои и правила этого оду. Кьяллак в последнее время исполнял все мои прихоти. И порой мне даже хотелось думать, что он влюбился. Не знай я стереть его черствости и жестокости. Я бы, пожалуй, так и думала. Но это не было правдой. В действительности. Ему просто до одурения нравились мои эмоции, и ради них он был готов на все. А значит исполнит мою прихоть. Если нет, то я ему устрою забастовку. Пусть хоть придушит меня, но никого в обиду не дам. Если потребуется, костьми лягу.
— Кьяллак. — я повернулась к нему, уверенно вздернув подбородок, — В этом оду никогда больше не будет никаких плетей. Или я не буду с тобой спать. — меня колотило от злобы и страха одновременно, — Ты не получишь от меня того, что так желаешь Если ещё хоть кого-нибудь в этих стенах накажут. Они и без того боятся тебя до полуобморочного состояния. Зачем ты над ними издеваешься? Думаешь сбегут в оазис? — я гневно смотрела в его глаза, давая понять, что не шучу.