Андрея передернуло, Калиотская система, насколько ему было известно, никогда не слыла оплотом благополучия.
– Его так и не усыновили? – проявил слабый интерес Андрей.
– Нет. Но это не помешало ему найти новую семью.
– Какую?
– Науку, – отозвался Нейк. – Рейнир рано увлекся физикой, а потом космической геологией. В двенадцать лет он выиграл грант на обучение в одной из кристанских геологических школ, а в девятнадцать, сразу после совершеннолетия, возглавил геологическое подразделение Галисийской системы. За десять с небольшим лет он поднялся из побреса до элиты.
– Зачем вы мне это рассказываете? – ощетинился Андрей.
Глаза Нейка Брея опасно блеснули.
– Ты считаешь свою жизнь пыткой, но миллиарды людей по всему миру не могут и мечтать о возможностях и поддержке, что есть у тебя. Они, подобно Рейниру Триведди, выгрызают дорогу сами, вопреки обстоятельствам, одиночеству, нищете, сословным предрассудкам. Им не на кого полагаться, некому доверять. Если они умрут, об их родных никто не позаботится. И это в лучшем случае. В худшем – у них, подобно Рейниру, в этом мире нет никого, ни одной живой души. И тем не менее даже они находят, ради чего жить. И некоторые, самые сильные, добиваются невероятных успехов. Однажды таким, как Рейнир Триведди, будет принадлежать мир. Медленно, вопреки всему, они проскребут себе дорогу на вершину. – Нейк Брей выжидающе посмотрел на Андрея. – Тебе же я предлагаю трамплин, даю возможность войти в их число, не прилагая особых усилий.
Андрей поднял на герцога взгляд, полный невысказанной боли. Сам не осознавая почему, он уже ненавидел этого Рейнира Триведди.
– Я вырос в полеусе. В лиделиуме мне никогда не стать своим.
Прибрежный ветер, приносящий холодные соленые брызги, приятно обдувал его покрасневшее лицо. Лекарство облегчало боль, и алый румянец расползался по щекам, прогоняя последние следы недавнего приступа. Нейк Брей смотрел на Андрея без какого-либо выражения.
– Ты можешь все, что угодно, – без толики иронии сказал он, протянув руку и помогая ему встать. – До того, как оставить семью, ты заставил меня заключить с тобой сделку. Тебе было важно защитить родных, и ты нашел способ сделать это. Ты нашел способ заставить меня в тебя поверить. Если ты справился с этим, уверен, что со временем ты сможешь убедить сделать то же самое и лиделиум.
Когда Андрей вновь поднялся на ноги, Нейк Брей устало вздохнул, развернулся и медленно побрел в сторону резиденции.
До самого дома он больше не проронил ни слова.
Глава 4. Правда незнакомки напротив
Кристанская империя. Тальяс, четвертая планета Барлейской звездной системы, юрисдикция Хейзеров, 4866 год по ЕГС* (7091 год по земному летоисчислению)
Привыкнуть к жизни на Тальясе оказалось проще, чем я предполагала, а все потому, что дружелюбие Мэкки Ломидзе не знало границ. Как успел мне между делом намекнуть Филипп, кураторство прибывших с Иранты повесили на нее без согласования, и потому новые обязанности она приняла с особенным воодушевлением. В день моего прибытия, сразу после обеда, Мэкки, как и обещала, показала мне базу и рассказала обо всем, что, по ее мнению, могло мне пригодиться. Это была самая короткая экскурсия в моей жизни.
– Ну, в столовой ты была, – бросала она почти на бегу, – там мы едим. Дальше по коридору четыре крытых тренировочных отсека, там мы тренируемся. – Это было очевидно. Так же как и то, что Мэкки, видимо, считала, что у меня проблемы с развитием. – Еще есть уличный полигон, его ты тоже уже видела, – продолжала она, – а вон там склад. Если заглянешь потом к ним, выдадут все необходимое – одежду, предметы гигиены и прочую бытовую мелочь. Возможно, даже пару мазей для твоего побитого личика.
Инструктаж Мэкки длился от силы двадцать минут. Между бесконечными залами, корпусами, бункерами и отделами она проносилась со скоростью света. В таком темпе, с трудом поспевая за ее шагом, больше напоминающим бег трусцой, я даже не успевала как следует оглядываться по сторонам. Я старалась не думать о том, как буду потом часами бродить по этим подземным лабиринтам в поисках нужных помещений. По крайней мере, это казалось мне меньшим из зол. Лучше покорно помалкивать и позже разобраться во всем самой, чем лишний раз спрашивать о чем-то Мэкки.