Когда мы опустились еще на несколько ярусов вниз и добрались до жилых отсеков, я уже даже не пыталась расслышать, что она говорила, – ее приглушенный голос окончательно потерялся в окружающем гуле. О том, что Мэкки ждет моего ответа, я поняла лишь когда она внезапно оглянулась и выжидающе приподняла брови.
– Ты что-то спросила?
Мэкки устало вздохнула, всем видом демонстрируя, каких сил ей стоило возиться с такой бестолочью, как я.
– Чем ты занималась на Иранте? Что ты… умеешь?
Завуалированная попытка узнать о моем образовании, чтобы понять, на что я могу быть годна.
– Я неплохо стреляю.
Мэкки посмотрела на меня с явным недоверием.
– А еще? Или на Иранте ты только и делала, что переводила патроны?
– У моего отца было небольшое собственное дело, связанное с поставкой оружия, – я предпочла пропустить ее колкость мимо ушей. – Он меня многому научил. В том числе и неплохо стрелять.
– Контрабанда оружия – вот, как я понимаю, называлось небольшое дело твоего отца, – заключила Мэкки, и я невольно поежилась. Чего-чего, а проницательности ей было не занимать. Пытаться оправдаться или придумать другую историю даже не было смысла. Добыть достойные деньги на Иранте можно разве что нелегально, и Мэкки это было прекрасно известно. – И где сейчас твой отец?
– Он мертв.
Что с ним случилось, Мэкки предпочла не уточнять. Впрочем, как и высказывать соболезнований. Через пару минут она распахнула дверь одного из жилых блоков, что уходили далеко в глубь слабоосвещенного коридора, и повернулась ко мне, приглашая войти.
Узкая белоснежная комнатка с двумя кроватями, одним-единственным комодом и давящим, низким потолком напоминала гроб, рассчитанный на двоих. На одной из кроватей я с удивлением обнаружила Калисту. Она сидела на ней с ногами и копалась в голограммах, что выходили из ее браслета. Заметив нас, она тут же выпрямилась, свернула все данные и заговорчески подмигнула. Ее распущенные цветные волосы тут же рассыпались по плечам, а на лице появилась довольная улыбка.
– Кали?
– Тебе было нужно койко-место, а мне – новая адекватная соседка, – с ходу ответила девушка и кивнула в сторону кровати напротив. – Располагайся.
Это был щедрый жест, хотя уже тогда мне следовало догадаться, что Калиста ничего не делала просто так. В отличие от Мэкки, она вела себя куда приветливее, но всегда строго блюла свои интересы. С того самого дня между нами возникло негласное соглашение: Кали не расспрашивает меня о прошлом на Иранте, я позволяю занять одну из моих полок ее цветастыми вязаными свитерами, учтиво выслушиваю ежедневную болтовню о последних сплетнях базы и не донимаю вопросами о том, о чем она, наоборот, предпочитает не говорить. Например, не уточняю, что случилось с ее предыдущей соседкой.
Калиста Чавес оказала мне еще одну услугу. На базе она работала в отделе информационной безопасности, и каким-то невероятным образом ей удалось протащить меня на одну из низших ассистентских позиций. Тем самым Калиста за каких-то пару дней решила вопрос моего иждивенчества и избавила от необходимости корячиться на кухне. До этого из-за нехватки рабочих рук меня собирались распределить именно туда. В общем, дружба с Калистой оказалась крайне полезной. Во имя прочих благ я даже была готова часами выслушивать поток сплетен, что она «по секрету» вываливала на меня в конце каждого рабочего дня.
С Мэкки и Филиппом мы пересекались гораздо реже. Как правило, раз в пару дней, когда у нас совпадало время обеда. Вместе с Кали, вчетвером, мы занимали стол желательно где-нибудь в более-менее тихом углу, подальше от галдящей толпы. В среднем у нас было по сорок минут, чтобы перекусить и коротко обменяться последними новостями. Правда, большую часть этого времени мы либо слушали очередные сплетни от Кали, либо смотрели новости, что иногда мелькали в обеденном зале на огромной голограмме. Сегодня был второй случай.
Когда я приблизилась к столу, Мэкки даже не оглянулась, не спуская глаз с голограммы. Кали же тут же выпрямилась и, смотря куда-то мне за спину, резко хлопнула сидящего рядом Филиппа по ладони.
– Ставлю десять кредитов! Сейчас! – выпалила она так, что инвалидное кресло парня слегка покачнулось в воздухе. Кали тыкала пальцем в сторону входа.
Расправив худощавые плечи, Филипп приподнял голову и задумчиво провел ладонью по бритой голове.