Та, что стояла напротив, несколько минут смотрела на меня без интереса, а потом скинула с плеча небольшой рюкзак и достала из него узкую перчатку из тонкой тянущейся ткани. Когда она натянула ее на руку, стало заметно, что в местах, где виднелись костяшки пальцев, были собраны мелкие камни.
Та, что стояла напротив, в последний раз задержала на мне взгляд. Она повременила всего на несколько мгновений, а потом ее рука, сжатая в кулак, опустилась на щеку, в точности туда, где под левым глазом расплылась буроватая гематома. Та, что стояла напротив, сделала один короткий вздох, а потом повторила все еще раз, еще и еще.
Правда бывает чудовищна и крайне жестока. Той, что стояла напротив, было больно, но уже не так, как в первый раз. При каждом новом ударе перед глазами мелькала мгновенная вспышка света, словно кто-то вблизи быстро включал и выключал лампочку.
Боль становилась все ярче и как будто даже желаннее.
Правда съедает душу секретами. Правда разрушает иллюзии, оставляя после них руины несбыточных надежд. Правда пугает. Правда ранит. Правда всегда бьет в сердце.
Правда отбрасывает длинные тени.
Глава 5. Там, где спят чудовища
Кристанская империя. Аранда, вторая планета Данлийской звездной системы, резиденция императорской семьи Диспенсер, 4857 год по ЕГС* (7082 год по земному летоисчислению)
Джорджиана Диспенсер ждала гостей. Об этом Кристиан узнал в самый последний момент, примерно за полчаса до их прибытия, когда впервые за полдня, выбравшись из библиотеки, он вдруг обнаружил суетливый шум в «зеленой» гостиной и спешные приготовления.
«Зеленой» гостиная в южном крыле резиденции называлась из-за большого обилия экзотических растений. По требованию его матери их в свое время специально доставили с Альпаса, ее родной планеты в далекой Палеотской системе. В самодельной оранжерее Джорджиана всегда проводила очень много времени, но последние три года, после смерти Александра Диспенсера, она задерживалась там особенно часто. Она просила подавать туда завтрак, нередко предпочитала гостиную своему рабочему кабинету, а если случалось, что в Данлийскую резиденцию, как сегодня, заглядывали гости, просила накрывать стол именно там. Это было ее своеобразное убежище, такой же островок безопасности, как у Кристиана – балкон собственной спальни на предпоследнем этаже резиденции, где изо дня в день, просыпаясь от ночных кошмаров, он встречал рассвет огромной алой Данлии.
Когда-то он делал это вместе с отцом. Раньше, едва ужасы отступали, Александр Диспенсер всегда оказывался рядом. Он выходил с Кристианом на балкон и, устраиваясь с ним на мягких сиденьях, рассказывал красивые легенды о первых годах галактической эры. О том, как люди только начинали покорять космос, как впервые вышли за пределы материнской системы и посетили соседнюю, с необычным двойным названием – альфа Центавра. Но больше других рассказов Кристиан любил легенды о Десяти – основоположниках галактической эры и основателях лиделиума. Ему нравилось думать о том, что он – прямой потомок великой и единственной непрервавшейся династии Десяти. Тогда ни он, ни его отец еще не подозревали о том, что вместе с именем он унаследовал и проклятый дар своих предков.
Первые пару месяцев после смерти Александра Диспенсера Кристиан не решался приходить сюда без него. Его внутренности скручивались от боли, когда он представлял, как окажется один перед Данлией, без отца. Как посмотрит на его излюбленное кресло и не увидит там ничего, кроме пустоты. И все же когда после очередного кошмара он набрался решимости и вновь ступил на ледяной пол балкона, ему внезапно стало легче. Сердце по-прежнему сжималось от тоски. Тем не менее огромная Данлия, вопреки его ожиданиям, не осуждала. Она, как и раньше, была здесь, прогоняла плохие сны и смотрела на Кристиана без укора, лишь с молчаливым сожалением. Она тосковала вместе с ним.
Вторым излюбленным местом Кристиана после балкона была гигантская библиотека, занимающая целых три этажа южного крыла резиденции. Ранее он не проводил там много времени: огромные мрачные залы с потолками, теряющимися в тенях из-за высоты, не вызывали у него ни малейшей симпатии. Все изменилось пару месяцев назад, когда его мать случайно обмолвилась о том, что он не первый из Диспенсеров, в ком спустя тысячи лет пробудились древние силы Десяти. Она вскользь упомянула о каком-то Константине, но тут же перевела тему и с тех пор наотрез отказывалась об этом говорить.