В душе зашевелилась горечь. Борф с моим коричневым пиджаком явно проиграл эту битву.
Но как оказалось, Ардая впечатлилась вовсе не внешним видом мужчины перед нами.
– Альд Фильери! Я так много слышала о вас! Ваш доклад, о схожих чертах магий наших рас...
Аг польщенно рассмеялся. Мне вдруг захотелось его чем-нибудь стукнуть. Сосулькой, например.
– О, я польщен. И я много слышал о вас, леди. Пройдемте в комнату. Во дворце полно лишних ушей.
Мы прошли в покои следователя с осторожностью. Этот человек, как в той поговорке, царил над хаосом. Вокруг, в беспорядке, были разбросаны разные вещи: от одежды до пишущих принадлежностей. И только их хозяин знал точно, где что лежит.
– Прошу простить милую леди за... небрежность в обстановке. Иначе я ничего не могу найти, – как-то даже смутился друг.
Я фыркнул. Не удивлюсь, если он сейчас намекал на меня. Да, я люблю порядок. Это вполне естественно для альда.
Арда же вновь рассмеялась, чем заставила меня чуть ли не скрежетать зубами.
И почему я так взбешен?!
– Я тоже люблю творческий беспорядок, так что ничего страшного. Говорят, это даже особая черта гениев, – игриво усмехнулась девушка.
– Да, есть в нас такой грешок. Прошу, садитесь, – пошутил Агастус, и мы устроились в просторной гостиной на тех небольших островах дивана и кресел, что было свободны от книг и листов бумаги.
– Если вы здесь – значит вы всё вспомнили, Ардая? Надеюсь вы не против обращаться друг к другу по имени, – откидывая назад огненную прядку волос, уточнил Фильери.
Огна Хэмиш заметно напряглась. Я вдруг вспомнил, как мы держались за руки, при разговоре с её родителями. Мы поддерживали друг друга, словно были не чужими людьми.
Мне захотелось повторить тот момент сейчас. Но это было невозможно. Агастус подумает только Хладный знает, что.
– Конечно, можно. И... нет, я ничего не вспомнила. Но теперь нам известна правда. Мы ведь правы, тот кто нападал на меня пять лет назад решил повторить свои преступления?
Этот голос, полный надежды. Это её теплое "мы". Захотелось оградить Ардаю от всех этих стрессов, но я не мог. Эта девушка, после многих лет неведения, теперь имела права участвовать во всем в первых рядах.
– Жаль, я думал, может вы дадите мне какие-нибудь зацепки. Потому что преступник не оставил следов. Кроме тех, что оставлял, когда нападал на вас, – нахмурился друг, сцепив ладони.
– Пентаграмма? Остатки ледяной магии? – предположила девушка.
Агастус кивнул.
– Значит ты всё это время знал, что жертва преступления, в котором в конце концов обвинили моего отца, жива? – хлестко выдал я.
Альд напротив вскинул брови и едко парировал:
– Теперь ты знаешь. Что-то изменилось? В тебе достаточно благородства, чтобы не ломать девушки жизнь, пусть даже ради отца. Пусть даже она – огна.
Я почувствовал, как желваки заиграли на моих скулах от ели сдерживаемого возмущения.
Возмущения от того, что этот хитрец несомненно прав.
– Откуда ты узнал? Пять лет назад мы только закончили учебу, и ты не был следователем вообще, не говоря уже, чтобы по этому делу, – уточнил я с интересом, никак не прокомментировав пикировку до этого.
Аг хмыкнул.
– Моим наставником в Управление с первых дней стал Эйк Сол. Тебе же знакомо это имя?
Ещё бы. Я помню, как тот матерый огн ходил к нам с мамой и папой домой, как по расписанию. Тогда ходили слухи, что Сола заставили посадить отца, но кто теперь знает.
– Недавно он к сожалению, почил, но успел рассказать мне все подробности того дела. Старик был уверен, что Хартор Дири не при чем, и попытки того ритуала скоро вновь произойдут. Как в воду глядел, забери того маньяка морозный буран, – рассказ Агастус, в конце концов, не сдержавшись от ругательства.
– Ритуал... Ваш наставник и вы сами... Как думаете, для чего он был? – осторожно подала голос Ардая.
На мгновение в меня закралось чувство вины. Устроили здесь разборки, забыв о леди.
Агастус же, прокашлявшись, ответил.
– В огн кто-то хочет поместить магию ледяных. Зачем?! Кто знает. Вас вовремя спасли, а Кэтрин Шейн не выдержала такого воздействия. Она в лазарете, и не факт, что оправится.
Значит, вот как звали новую жертву.
– Кем эта девушка состоит при дворе?
– Старшая дочь одной из фрейлин Её величества, – коротко ответил Аг.
Переглянувшись с Арди, мы безмолвно пришли к одному выводу – вот почему подняли такой шум и закрыли все порталы столицы в тот день.
– Нам нужны любые зацепки, Агастус, – с намеком произнес я.
Друг грустно усмехнулся.
– Решили провести собственное расследование? Спасти отца и отомстить гаду?
– Не смешно, господин следователь. Помогите нам, – холодно и твердо отчеканила моя дерзкая спутница.
Узнаю нахалку, что налетела на меня на Новогоднем балу.
– Я– государственный следователь по этому делу. И вы, гражданские, приходите ко мне, и говорите, что хотите отнять у меня работу, нарушив при этом кучу законов, – заметил альд совершенно спокойно.
Но Арди не стушевалась.
– Мы хотим справедливости. А вам не помещает наша помощь.
Фильери задумчиво фыркнул.
– Ладно. Но держим друг друга в курсе. Я должен знать ваши планы, чтобы преступник не убил вас по-тихому в ближайшем лесу.
Огна Хэмиш торжественно кивнула. Маленькая лиса.
– На вас, Ардая, напали под площадью Двух стихий. На огну Шейн – в подземелье, прямо под личной библиотекой Королевы. Думаю, вам стоит посетить эти места, сравнить их. В конце концов, может вы леди, даже что-то вспомните.
Арди напряглась, но не возражала против этого предложения.
– Хорошо. Вам тоже нужно кое-что знать. Возможно у преступника ледяного есть сообщник – огн, – раскрыла карты девушка.
Хладный, я не хотел рассказывать это Агастусу.
Это справедливо, но опасно. Информация касается взаимоотношений наших двух рас.
Впрочем, Аг меньше всех на свете хочет вражды между альдами и огнами.
Друг выглядел шокированным, но уточнять, откуда мы это знаем не стал. Видимо понимал, что это что-то личное. Когда мы прощались, он уже был в глубоких раздумьях. Видимо мысленно строил планы и продумывал новые шаги, исходя из новой информации.
Мы покинули дворец молча. Я видел – Ардая не хочет идти в логово врага. Но она держалась. Маленькая храбрая девочка.
– Всё будет хорошо, – всё же беря огненную за руку, уверил я.
Арди кивнула, и мы направились на площадь Двух стихий.