– Почему не понадобиться? – уточнила я, прищурившись.
Что-то во всём этом было. Суть, которая ускользала от меня.
– Видите ли, дорогая Ардая… Когда у меня снова и снова не получалось завершить ритуал… Леди Дири, горюющая о муже, которого посадили за наши с Агом "преступления"…, – огн сделала характерное движение пальцами, изображая кавычки. – Я заметил её чрезвычайно вовремя и предпринял попытку создать двухстихийного мага естественным путем. Все получилось, но только наполовину. Мальчик оказался малоспособным и к огню, и ко льду.
Мужчина поморщился, поднеся к носу склянку с какой-то розовой жидкостью.
На лице Иллиана не дрогнул ни один мускул, но судя по сжавшимся кулакам – до беды недалеко.
Я не глядя прижала Борфа к себе, с презрением смотря на огна, на которого был так похож этот милый мальчик. Он рассуждал о собственном сыне, как о неудавшемся эксперименте.
О том, какой он талантливый, смелый и умный парень, этот человек не знал и не собирался узнавать.
Я посмотрела на альда Фильери, выгнув бровь. Он отвернулся от меня, явно смешавшись. Всё-таки, хотя бы в нем, из этой ужасной парочки, ещё оставалась какая-то совесть.
Леди Леонсия, связанная и лишенная возможности говорить, буравила своего бывшего любовника ненавистным взглядом. Подозреваю, что она возмущена не такими ужасными словами в сторону собственного сына, а о том, что Джерайя Родж встречался с ней только для исполнения своего плана, а не из-за сумасшедшей страсти.
– Если у Борфа нет сверхспособностей, которых вы ожидали, зачем мы тогда здесь собрались? – язвительно уточнил Иллиан.
– Попытаться всё же эти способности пробудить. Пара зелий, несколько минут в пентаграмме… Но, если что, у нас всегда есть Ардая Хэмиш. Пять лет назад ритуал с вами почти получился. Ах да, вы же ничего не помните, дорогая, – улыбнулся Родж.
Для старшего из братьев Дири это стало последний каплей. Он было уже сорвался с места, но я удержала его за руку в последний момент.
– Не стоит, Иллиан.
– Правильно, не стоит Иллиан. Вам в любом случае мало осталось. Вы слишком близко к нам подобрались, а сейчас так вообще всё узнали. Так что последние минуты жизни вам лучше вспоминать что-то приятное, чем пытаться набить мне морду.
– Джер, хватит уже разговоров, – тихо, но твердо попросил Агастус.
В отличие от своего напарника, он явно не получал удовольствия от боли и смерти своих жертв. Но всё же пересиливал себя, ради кажущейся великой цели.
– Даже если у вас всё получиться, вы не будете этому рады. Цена слишком высока. Вам не снились кошмары все эти годы, господин Фильери? – осуждающе покачала головой я.
– Из-за войны между нашими расами уже погибли тысячи людей! – резко отрезал он.
– Война – это та же стихия. Её трудно контролировать, и жертвы в таком случае неминуемы. Вы ж, со своим подельником, расчетливо губите невинные души, – ответил Иллиан на этот возглас бывшего друга.
Родж скривился, презрительно выплюнув:
– Ох уж эти сантименты. Высокие пафосные слова, которые лишь прикрывают правду.
Какой же мерзкий тип! Он напоминал мне злого клоуна из театральных постановок.
Обычно они плохо кончали в последнем акте.
– Мальчик, выпей это. Больно не будет. Наверное, – приказал Джерайя, протягивая Борфу бокал с жидкостью какого-то неопределённого грязно-серого цвета.
Мы с Иллианом вновь оказались единодушны в своем порыве:
– Не смей, Борф!
– Не надо!
Но рыжик уже поднес к губам бокал, пробормотав:
– Ладно. Может это будет и к лучшему.
Всё замерло до того самого момента, когда последняя капля зелья была выпита мальчиком.
С замиранием сердца я ждала, когда он начнет корчиться от боли или же просто упадет замертво. Но ничего не происходило. Борф пару раз икнул и растеряно посмотрел на пустой бокал в своих руках.
– Проклятье! Что ж, значит будем пробовать старый добрый ритуал. Начнем с девчонки. Может зелью нужно время подействовать, – выругался Родж, взмахнув рукой.