Не говоря уже о том, что вплотную к нам находился граф Кольцов. Изрядно вымотавшийся за время боя, но отнюдь не выжатый полностью. В любом случае — схлестнись мы сейчас с офицером мертвоборцев, живыми отсюда выбраться будет крайне проблематично.
Русала, пусть и не сразу, но остановилась, повернув ко мне голову. Тогда как я стащил с себя потрёпанный пиджак и показательно не спеша набросил его на плечи девы. После этого, она всё же вспомнила, что одежда на ней сгорела. Сразу же запахнув полы и пытаясь прикрыть стратегически важные части тела.
Я же, всё так же, неспешно сделал несколько шагов вперёд, остановившись напротив мертвоборца. Скользнул взглядом по его знакам различия, осознав, что от армейских те отличаются и вот так сразу понять, в каком он чине, невозможно. После чего посмотрел мужчине в глаза и сухо отчеканил.
— Представьтесь.
В глазах мертвоборца ярко засветилось негодование. Тем не менее, ситуацию он оценил верно — моё представление дало мужчине время подумать. Да и показательная медлительность, наряду с подчёркнутым игнорированием его особы, свою роль тоже сыграла. По крайней мере, мне так казалось.
— Полковник Самоедов. Исполняющий обязанности главы Омской управы Чрезвычайного Приказа и командир губернского отряда мертвоборцев.
Секунду помедлив, продолжил.
— Я представился. Жду того же от вас.
Смотря в напряжённые глаза офицера, я всё тем же тоном озвучил ответ.
— Завтра. В Дворянском Собрании.
Вот теперь он слегка растерялся. Смотря на меня без особого понимания.
— Почему завтра? И причём тут Собрание?
Пожав плечами, я изобразил лёгкую усмешку.
— Цурабовы объявили меня врагом. Перед тем, как заставить их заплатить, придётся раскрыть свою личность. Раз вас интересует моя персона, справьтесь в комитете по этике.
В этот раз полковник молчал куда дольше. Переваривая новые данные и складывая в голове картину.
С одной стороны, он наверняка мог потребовать от меня назваться. С другой — законодательная норма о статусе инкогнито, ничего подобного не предусматривала. Механизмы раскрытия личности в ней были указаны максимально конкретно. Противоречие пришлось бы разрешать либо через суд, либо через то же самое Дворянское Собрание. А если учесть только что озвученный мной слова, такой подход не имел ровным счётом никакого смысла.
К тому же, я по сути, открыто сказал ему, что являюсь дворянином. Причём не рядовым нобилем, а человеком, что ввязался в конфликт с Цурабовыми. Что делало давление с его стороны куда более рискованным.
Да и мои возможности в бою он тоже видел. Равно как и силу соратников.
— Предположим. Могу я поинтересоваться, что это за плетение, которое создало сеть? Впервые вижу подобную технику. Этот упырь из неё ведь выпутаться так и не смог.
Граф Кольцов, который до этого момента, молча стоял рядом, постепенно отходя от схватки и восстанавливаясь, решил вмешаться.
— При всём уважении, перед тем как вы продолжите беседу, позвольте сказать пару слов и мне.
Самоедов чуть поморщился, отнюдь не выглядя довольным. Но и спорить не стал. Вместо этого коротко кивнул, повернувшись к седому нобилю. Сам же тот, не обращая никакого внимания на офицера, устремил взгляд на меня.
— Я обязан вам жизнью. И поверьте, никогда не забываю о своих долгах. На днях мы обязательно с вами увидимся, чтобы всё обсудить. Пока же, прошу оставить адрес, где вы остановились. Позже я пришлю к вам слугу, который вручит символ моих обязательств.
Занятно. Слова то он говорил верные. Вот только фраза «на днях», как будто подчёркивала, что в конфликт с Цурабовыми его вмешивать не стоит. Хотя, как знать, какая тут специфика дворянской дипломатии. В таких процессах многое держалось на нормах, которые нигде прописаны не были. Так что, нобиль вполне мог ждать от меня просьбы о помощи. Или чего-то в подобном духе.
Тем не менее, с такими деталями, я знаком не был. И в любом случае, обращаться за поддержкой к Кольцову не планировал. Потому, назвал ему адрес гостиницы, где остановился и обозначил, что портье стоит попросить спуститься господина Вольнова.
Дослушав, аристократ тотчас откланялся. Двинувшись к своему особняку, откуда начинали постепенно выбираться уцелевшие люди. Те, кому посчастливилось не угодить под удар одного из сражающихся противников.
Проводив его взглядом, я вновь посмотрел на полковника, который всё ещё ждал ответа на свой вопрос. И холодно улыбнулся.
— Моя личная разработка. Делиться которой, я с вами не обязан.