Рядом вновь зарычал Ровер. В следующее мгновение пёс помчался вдаль и я машинально потянулся к его сознанию. Вдруг поняв, что противники приблизились почтии вплотную. Не меньше двадцати солдат верхом на лошадях. Половина — Пробуждённые, остальные прикрыты мощными артефактами.
Ощущения ярости захлестнуло меня сразу с двух сторон. Я был Претором Эгиды, что оказался под ударом местных. И вместе с тем — юным богом, которого сочли лёгкой мишенью.
Такого поворота моё сознание не выдержало. Ноги сами понесли тело вперёд. Под деревья.
Артефакторная шпага полностью обратилась в пыль. А мысль о том, чтобы прихватить с собой уцелевший лук, мой разум сразу отбросил. Сейчас ему хотелось убивать в тесном контакте. Лить кровь собственными руками.
Окружающая реальность расплывалась — глаза видели с большим трудом. Тем не менее, двигался я на предельной скорости и ловко. Прекрасно чувствуя деревья и растения.
Отряд двигался прямо через лес — под деревьями. Так что я вылетел к тем двум всадникам, которые оказались в арьергарде.
Оттолкнувшись, неожиданно легко прыгнул и зацепив рукой одного из них, свалил на землю. Здорово удивился, увидев, как под моими пальцами распадается его плоть. И вовсе изумился, обнаружив, как мои руки отрывают его голову, запуская её куда-то в сторону.
Его напарник попытался было развернуться и ударить плетением. Но на том месте, в которое целил воин, меня уже не оказалось. А вот удар тонкого сухого бревна, полыхающего золотом, противник не пережил.
Скользнув между деревьями, я метнулся в сторону, поражаясь собственной скорости и мощи. На краю сознания мелькнула мысль, что всё это мне просто кажется.
В следующую секунду я ударил по ещё одному всаднику, что оказался на глазах. Теперь — своей силой. Но совсем не так, как привык. Чистой голой мощью. Которая почему-то прошла через его щит и буквально поджарила солдата.
Следом, таким же способом уложил ещё двух. Бросив сухое бревно, достал четвёртого. Получил сразу две артефакторные пули в корпус, но меня это отчего-то совсем не обеспокоило. Только разозлило. Глупые смертные считают, что меня так просто убить?
В момент, когда я отрывал одному из них голову, которая сейчас выглядела, как покрытый пеплом и расколотый череп, разум напомнил, что я и сам человек. Но, от этой мысли я тут же отмахнулся.
Пришёл импульс ярости от Ровера — пёс добрался ещё до кого-то из врагов. Я же обнаружил, что один из них спешился и шагает прямо на меня, на ходу стреляя из револьвера. Смешной. Забавный человечек.
Когда он выпустил шестую пулю, как и все остальные, сгоревшую в завихрениях синих искр, я рассмеялся. А тот швырнул в сторону оружие, обнажая шпагу. Вперил в меня яростный взгляд.
— Что ты такое? Чудовище.
Рывок вперёд. Уход вправо. Атака. Шпага проткнула воздух над моей головой, а дерзкий воин рухнул на землю. Тяжело стоять, когда одна из твоих ног переломлена пополам.
Я добил врага его же оружием. Вонзив клинок в голову и поглотив силу. А потом устремился в погоню — оставшиеся в живых решили покинуть поле боя. Разумный ход. Но стоило сделать это раньше. Ещё лучше — сидеть дома и не выходить на эту войну против сына Стрибога. Хотя нет. Против Претора Эгида. Или всё не так? Кто я? Какая память фальшива, а какая настоящая? Как понять?
Закружившиеся мысли настолько заняли мозг, что я временно выпал из реальности. Очнувшись уже после того, как настиг беглецов. По крайней мере, на земле валялись человеческие трупы, а никого из живых рядом не чувствовалось.
Единственным плюсом была уверенность, которая появилась в моей голове. Осознание того, что я Претор Корпуса Эигды.
Правда, как только эта мысль утвердилась, меня снова скрутило от приступа боли. На этот раз двойного — горела плоть, которую пекло изнутри, и одновременно разрывалась на части голова. Тот осколок чужой памяти, в который я нырнул, развалился на части. Все остальные пытались занять его место. Рвались к цели, как легионеры, завидевшие маркитанток и мобильный бордель.
Прижавшись спиной к стволу сосны, я сполз на землю. Обхватил голову руками, пытаясь заставить себя успокоиться. Собраться и перехватить управление ситуацией.
Получилось это не сразу. Я даже не мог сказать, сколько именно времени просидел на месте. Полностью погружённый в свои мысли и не замечающий ничего вокруг.
Наконец, всё прекратилось. Чужая память успокоилась. Её компоненты либо распались на части, либо залегли на дно моего разума, больше не пытаясь перехватить контроль. А мозг снова заработал, принявшись анализировать ситуацию.