Самоедов уже открыл рот для очередного вежливого ответа, но сказать ничего не успел. Громадный сверкающий купол, который буквально полыхал серебристым сиянием, внезапно осыпался множеством искрящихся осколков. Что интересно — после его разрушения, в поле зрения оказалось всё то же самое поле. Единственное, что отличалось — небольшая перестановка переменных.
Вышеслав Цурабов был мёртв. В этом у полковника никаких сомнений не было. Разве что победитель оставил его в качестве пленного. Но в данном случае подобное было невозможным. Банально не предусматривалось положениями Дуэльного Кодекса.
Хотя куда более интересным был совсем иной факт — рядом с победителем дуэли стоял седой старик. С длинной бородой, густыми бровями и в какой-то изрядно потёртой одежде. Полковник сейчас даже не мог сказать, чем именно когда-то были куски ткани, в которые закутался неизвестный. Одной своей рукой тот держался за поясницу, как будто помогая самому себе стоять на ногах. Выглядел, стоило признать, достаточно уверенно. По крайней мере, в его взгляде, который прямо сейчас скользил по округе, никакого страха заметно не было.
Сам Ард Вольнов тоже беспокойным не казался. Что в его случае было ещё более странным. Потому как Дуэльный Кодекс был весьма однозначен, если речь шла о помощи извне.
Остальные зрители, которые на пару мгновений словно замерли, наконец тоже осознали изменения. И воздух прорезал громкий голос Андрея Цурабова.
— Я хочу заявить о нарушении Дуэльного Кодекса Российской Империи. Обращаюсь к распорядителю и требую немедленно задержать подозреваемую сторону.
Говорить он начал как раз в тот момент, когда исчез полыхающий силой защитный барьер. Так что Вольнов его прекрасно слышал. И уже в следующий миг озвучил ответ. Усилив свой голос при помощи силы — так, что он прокатился по всей округе.
— Слово и дело! Я заявляю об убийстве члена императорской династии.
В первую секунду полковнику показалось, что он ослышался. Потом разум осознал, что эти слова ему вовсе не показались. И офицер машинально окружил себя защитным барьером, взмахом руки подав сигнал своим подчинённым. А сам почувствовал, как по позвоночнику пробежала холодная дрожь.
Убийство одного из Годуновых. О котором он услышал первым. К такому его жизнь не готовила.
Первые несколько секунд я оставался на месте. При помощи Ровера наблюдая за взбирающимся вверх по склону стариком и пытаясь понять, что происходит.
Техническая сторона вопроса была относительно понятна — скорее всего, Цурабов использовал одну из дополнительных техник Корпуса, позволяющую укрыть внутри свёрнутого участка пространства, отдельно взятого пленника. Буквально выдернув его из временной линии и оставив в положении сомнамбулы. Не самый гуманный метод, надо сказать. Человек всё равно ощущал себя живым и мог мыслить. Просто уровень его интеллектуальной активности многократно снижался, а сам он не мог понять, где именно находится. Многие после такого сходили с ума. Особенно если находились в подобном заключении слишком долго.
От запертой в мой перстень древней сущности прошёл импульс негодования. Божество намекало, что держать его внутри артефакта — это тоже не слишком гуманно. А если посчитать, сколько времени прошло с момента заточения, то и вовсе попахивает вечной пыткой.
Предыдущая стена, которой я огородил свой разум от мыслей древнего бога, благополучно растворилась во время боя. Поэтому я немедленно поставил новую. Вновь его заблокировав.
А потом, наконец, поднялся с камня и двинулся навстречу старику. Который весьма целеустремлённо карабкался вверх по склону. Пару раз едва не упав, но активно продвигаясь дальше.
Несмотря на то, что использование Изначальной силы внутри осколка пространства было ограничено, оценить его потенциал я был в состоянии. И если отталкиваться от местной системы рангов, то уж этот пленник, пожалуй, превосходил самого Цурабова. Достигнув как минимум пятнадцатого ранга. А может быть, уйдя и ещё дальше — в системе ранжирования я пока ещё до конца не разобрался.