Человек на другом конце провода тихо выругался.
— Вы понимаете, что прямо сейчас пытаетесь шантажировать офицера лейб-гвардии Его Императорского Величества?
Как я и говорил — в придворных интригах собеседник был не слишком силён. Либо по какой-то причине абсолютно неверно оценил мою фигуру, из-за чего и выстроил ошибочную стратегию переговоров.
— Я всего лишь защищаю собственные права. Не требуя от вас абсолютно ничего, за исключением сохранения моей законной свободы.
Секунд десять тот молчал, раздражённо дыша и обдумывая мои слова, а потом попросил передать трубку Самоедову. После чего полковник ещё добрых три минуты молча слушал собеседника. В конце концов, коротко подтвердив, что ему всё понятно, положил трубку. Выдохнув, мрачно взглянул на меня, но сказать ничего не успел — слева послышался голос спасённого мной нобиля.
— Меня удерживать, вы тоже права не имеете. Если потребуется — явлюсь по первому зову императора. А сейчас, хотел бы увидеть родных.
Судя по его тону, Всеволод был настроен максимально решительно. А вот на лице Самоедова отразилось некоторое смущение. Переведя взгляд на старика, мертвоборец пару секунд о чём-то подумал и наконец осторожно заговорил.
— Прекрасно понимаю ваше желание, но есть сразу две проблемы.
Замолчав, покосился на листы бумаги, которые лежали на его столе, будучи тут ещё в тот момент, когда мы только зашли внутрь. Потом снова посмотрел на старика.
— Во-первых, нам необходимо убедиться, что это действительно вы. И подтвердить, что вы на самом деле провели всё это время в плену.
Полковник собирался продолжить, но Всеволод сделать этого не дал. Опершись руками на столешницу, подался вперёд, чуть приподнявшись со своего стула.
— Кто ты такой? Кем себя считаешь, что смеешь так говорить со МНОЙ? Всеволодом Рощиным! Знаешь, что с тобой сделают, когда я встречусь с императором?
Громко хлопнув ладонью по столешнице, Рощин продолжил, испепеляя полковника взглядом и буквально давя тембром своего голоса.
— Ты хотя бы представляешь, что это такое — провести столько времени в подобной темнице? Этот ублюдок…
В этот раз дослушивать до конца офицер не стал. Вместо этого хорошо поставленным командным голосом озвучил очень простую команду:
— Стоп! Всё это вы расскажете людям, которых пришлёт столица. До тех пор считайте себя нашим гостем.
Вот теперь его линия поведения наконец стала мне чуть более ясна. Самоедову действительно было очень интересно узнать все детали. Но при этом офицер опасался того, что информация может его убить.
На самом деле весьма разумное предположение. Многие люди гибли из-за того, что узнавали нечто, не соответствующее их статусу. И если подумать, полковник мертвоборцев — не совсем та фигура, которую легко допустят до сведений об убийстве кого-то из императорской семьи. Не окажись он на месте событий, офицер вовсе бы никогда об этом не услышал. Слишком уж невелик был его статус, если сравнивать с масштабами проблемы.
Именно поэтому он не задавал никаких вопросов. И могу поспорить — ему это давалось с большим трудом. Неплохая выдержка, чаще встречаемая среди дипломатов и переговорщиков всех мастей.
Прежде чем Всеволод успел ответить, Самоедов заговорил вновь.
— Что касается вашей семьи, боюсь, у меня не самые хорошие новости. Они вступили в крупный конфликт и проиграли.
Полковник замолк, а вот Рощин как-то сразу чуть осел, посмотрел на него с искренним удивлением.
— Проиграли? Кому? Где они теперь?
Мгновение помолчав, с явным напряжением в голосе добавил:
— Фамильная усадьба ведь всё ещё наша? Или её захватили?
Выражение, которое появилось на лице мертвоборца, явно не сулило ничего хорошего. Собственно, он даже отвечать сразу не стал. Как минимум, секунд пять молчал, скорее всего пытаясь придумать формулировку, которая смягчила бы удар. Но, судя по тому, что именно в конце концов озвучил, ничего дельного в голову полковника так и не пришло.
— Вы не совсем верно меня поняли. Нет больше фамильной усадьбы. И самой семьи Рощиных тоже нет. Все мертвы.
Кричать Всеволод не стал. Но в целом отреагировал ничуть не менее эмоционально — блеснувшая от него волна мощной ауры заставила меня сразу же окутать себя защитным покровом. Напротив засверкал золотом барьер Самоедова. Осыпался пылью цветок на подоконнике. Пошли трещины стены.
А потом сработала внутренняя система контроля. Точечно обрушившись на источник угрозы и подавив его.
Могу поспорить, в иных обстоятельствах это потребовало бы от локальной сети артефактов куда больше ресурсов. Но прямо сейчас Рощин был всё ещё нестабилен. Его энергетическая структура не восстановилась, а звёзды были изрядно размыты. Да что там — в теле старика функционировала едва ли треть энергетических каналов. Он толком не мог воспользоваться собственной силой.