С прилизанными мышиного цвета волосами, в туго накрахмаленном платье и переднике, тетка Фанни выглядела словно неприступная крепость. Несмотря на всю свою неприязнь к изящным нарядам, этому дьявольскому соблазну, ей явно было приятно увидеть брата в дорогом костюме, и она хлопотала над ним, как клушка над цыпленком. Хэзер никогда еще не видела, чтобы тетка так заботливо относилась к кому-то. Уильям Корт был польщен столь радушным приемом. Хэзер не стала прислушиваться к причитаниям тетки и молчала до тех пор, пока за ужином разговор не зашел о последних лондонских новостях. Хэзер словно очнулась, надеясь услышать что-нибудь о прежних знакомых.
— Наполеон бежал, и все считают, что после поражения в Египте он вернется во Францию. Нельсон хорошо проучил его. Клянусь Иовом, теперь Наполеон призадумается, прежде чем тягаться с нашим флотом! — разглагольствовал Уильям.
Хэзер заметила, что Уильям говорит правильнее, чем его сестра, и подумала, что он явно окончил школу.
Тетка Фанни вытерла губы ладонью и подхватила:
— О чем только думал Питт, пожалев лягушатников? Теперь они сели ему на шею, в придачу к ирландцам! Перестрелять их надо, и кончено!
Хэзер прикусила губу.
— Ирландцы — да по мне, это сущие скоты, бестолочи! У них нет ни капли соображения! — продолжала тетка Фанни.
— Сейчас Питт пытается заключить с ними союз — может, это удастся в будущем году, — заметил дядя Джон.
— Разумеется, если они не перережут нам глотки!
Хэзер в замешательстве взглянула на дядю, встревоженная словами тетки. Джон опустил глаза и допил свой эль одним глотком. Вздохнув, он бросил взгляд на кувшин с элем, находящийся под неусыпной охраной Фанни, и отставил кружку.
— Янки ничем не лучше! Они перережут глотку кому угодно, даже не задумываясь! Помяните мое слово, нам еще придется воевать с ними, — возразил Джон, раскуривая трубку.
Уильям прищелкнул языком, и на его щеках заходили желваки.
— Сейчас в Лондоне из-за них стало опасно — они ведут себя там как хозяева. Кое-кого из них уже завербовали, но теперь они стали осторожнее, держатся все вместе, а в город из порта выходят только толпами. Им совсем не по вкусу служить на британских кораблях. Да, это осторожный народ. Кое-кто имеет дерзость мнить себя джентльменом. К примеру, тот же Вашингтон. Теперь у них появился еще один выскочка, Адамс, и янки избрали его своим правителем. Это возмутительно! Но так продолжаться не может. Их прогонят отсюда, как собак!
Хэзер не была знакома с янки. Она просто радовалась тому, что тетя и мистер Корт отвлеклись от обсуждения ирландцев, и перестала слушать, поскольку разговор не касался лондонского общества или ее предков. Расспрашивать же Корта о Лондоне или выражать свое мнение Хэзер не решалась, боясь навлечь на себя гнев тетки, и поэтому с нетерпением дожидалась конца ужина.
Тетка Фанни вывела Хэзер из задумчивости, потянувшись под столом и сильно ущипнув ее за руку. Хэзер подскочила. Она потерла руку, где мгновенно проступило красное пятно, и взглянула на тетку, сдерживая слезы.
— Я спросила, не хочешь ли ты стать учительницей в школе леди Кабот. Брат считает, что ты смогла бы получить эту работу, — повторила Фанни.
Хэзер не поверила собственным ушам.
— Что?
Уильям Корт рассмеялся и объяснил:
— Я поддерживаю связи с этой школой и знаю, что им нужна молодая особа с хорошими манерами и правильной речью — словом, как у тебя. Пожалуй, ты им подойдешь, а поскольку ты училась в пансионе, это поможет делу. — Он вытер отвислую губу и продолжал: — Возможно, в будущем я смог бы устроить тебе достойную партию с одним из преуспевающих горожан. Жаль, если такая красавица будет прозябать на грязной ферме. Разумеется, в таком случае я обеспечу тебя недурным приданым, которое рассчитываю возместить с помощью твоего мужа. Небольшой обман, выгодный для каждого из нас, только и всего! Тебе необходимо приданое, а я заинтересован в ссудах. Никому другому незачем знать о нашем соглашении, и я знаю: ты достаточно умна, чтобы раздобыть деньги после свадьбы. Тебя устроит работа у леди Кабот?
Хэзер сомневалась в брачных планах Уильяма Корта, но стоило ей уехать подальше от этой фермы и тетки Фанни, и с этой жизнью будет покончено! Вновь оказаться в Лондоне — это было бы восхитительно! Если бы не жгучая боль в руке, она могла бы подумать, что видит сон.
— Отвечай же, детка. Ты согласна? — настаивал Уильям. Хэзер решила не упускать свой шанс.
— Это чрезвычайно любезное предложение с вашей стороны, сэр, и я буду счастлива его принять, — с трудом подавив восторг, проговорила она.
Уильям рассмеялся.
— Отлично! Замечательно! Ты не пожалеешь об этом! — Он с довольным видом потер руки. — Итак, завтра мы отправляемся в Лондон. Я отсутствовал слишком долго пора разобраться с делами. Ты успеешь собраться, детка? Уильям провел кружевным платком под носом и вновь промокнул толстую губу.
— Разумеется, сэр. Я буду готова, когда вы пожелаете, — отозвалась Хэзер.
— Отлично. Тогда все решено!
Хэзер убрала со стола, испытывая странное чувство от того что ее ужин оказался последним в этой хижине. Она была слишком поглощена своей радостью, чтобы заметить подозрительные взгляды тетки. Оказавшись в своем закутке Хэзер с восторгом подумала, что наконец-то освободится из цепких рук Фанни. Любая работа в Лондоне казалась ей блаженством по сравнению с жизнью рядом с этой женщиной. Наконец-то она избавится от грубых слов и незаслуженных попреков, а может, найдется человек, который станет заботиться о ней!
Хэзер не понадобились долгие сборы: надо было всего лишь одеться так, как этим вечером. Раздевшись, она скользнула под одеяло. Тонкое одеяло из грубой шерсти не защищало от холодного ночного ветра, но раздражало ее нежную кожу. Хэзер довольно хихикнула, вспомнив, что ей больше не придется укрываться этим одеялом. К тому же меньше чем через год начинался новый век, и Хэзер не раз гадала, принесет ли он ей счастье.
На следующий день они отправились в Лондон в экипаже Уильяма Корта, и Хэзер искренне радовалась этому путешествию. Был июнь, и все утопало в зелени, кругом распускались цветы. Когда два года назад Хэзер ехала с дядей на ферму, то ничего, кроме торфяников, не заметила. Теперь, на обратном пути в Лондон, та же местность казалась ей необыкновенно красивой и живописной.
Мистер Корт оказался любезным и внимательным спутником. Хэзер беседовала с ним о последних лондонских новостях, весело смеялась рассказам Уильяма о свите регента. Один раз она заметила, что Уильям пристально разглядывает ее, но, перехватив взгляд девушки, он поспешно отвернулся. На мгновение Хэзер испытала легкое беспокойство: в конце концов, Уильям приходился ей не законным опекуном, а просто дальним родственником. Но беспокойство вскоре рассеялось, и Хэзер решила, что причиной пристального взгляда ее спутника были его будущие брачные планы.
Предместий Лондона они достигли уже в сумерках. У Хэзер ныло все тело от ударов о стенки экипажа, которые она получала всякий раз, когда колеса соскальзывали в колдобины. Девушка с облегчением вздохнула, увидев, что они подъехали к лавке.
Внутри, на полках и прилавках, были разложены шелк, муслин, батист, бархат и атлас всех цветов и рисунков. Здесь было все, что только могло понадобиться женщине для элегантного платья. Огромный выбор тканей изумил Хэзер. С восторгом рассматривая ткани, она не заметила сидящего в лавке человека.
Уильям Корт рассмеялся, увидев, какими глазами Хэзер обводит комнату.
— Тебе еще хватит времени осмотреться здесь, милочка, а теперь познакомься с моим помощником, мистером Томасом Хинтом.
Хэзер обернулась и заметила странного маленького человечка, которого тут же сочла самым безобразным существом на свете. На его круглом лице выделялись выпученные глаза, нос был коротким, словно обрубленным, с подрагивающими ноздрями. Он постоянно облизывал языком тонкие потрескавшиеся губы. Уродливая, горбатая фигура Хинта была упрятана в дорогой алый шелк, заляпанный пятнами еды. Улыбка Хинта оказалась кривой, причем половина лица исказилась в напряженной, отвратительной гримасе. Хэзер решила, что Хинт выглядел бы лучше, если бы не пытался улыбнуться. Она не понимала, почему Уильям выбрал себе такого помощника — он скорее отпугивал покупателей.