Прошло очень много времени с тех пор, как у неё был мужчина, которого она не могла назвать своим другом. Кто-то кому бы она доверилась узнать её.
Это было её пространство, место, где она жила и не просто в физическом плане. Половину жизни она проводила в депо, но то была другая Пилар, или, по крайней мере, её конкретная сторона. Та была жёсткой сучкой, которая огрызалась с парнями и могла швырнуть на плечо мужика без сознания и вынести его из горящего здания. То была вовсе не Пилар, то была Кордеро.
Здесь же она могла быть намного больше собой, чем там. Или же меньше, возможно, «меньше» именно то, что её и надо было ощущать дома. Она могла быть уязвимой. Она могла украшать мебель и разговаривать с растениями. Она могла смотреть сериалы, которые любила. Могла пойти привести в порядок волосы и ногти, сделать массаж, купить нелепые модные туфли, которые никогда не наденет. Она могла быть девушкой. Могла быть Пилар.
Она не многим позволяла увидеть эту личность, и не была уверена, что хочет показать её Коннору. Но ей нравилось, что он здесь.
Она забрала бокалы с напитками и вернулась в гостиную. Коннор разговаривал по телефону, он повернулся к ней и улыбнулся, когда она принесла ему напиток.
— Ага, папа. Это имеет смысл. Окей. Тогда увидимся завтра. — Он закончил звонок и отложил телефон. — Интересный день, да?
Когда он взял свой бокал, она произнесла:
— И я умею стрелять, чтоб ты знал.
— Я видел тебя. И теперь верю тебе. Но тогда это было проблемой, как и говорил Шерлок. Тебе изо всех сил приходится контролировать проблемы в таких ситуациях. — Он глотнул бурбона. Она всё ещё стояла, возвышаясь над ним, потягивая свой напиток и наблюдая за тем, как двигается его горло под бородой, когда он проглатывал. С любопытствующим взглядом он добавил: — Будешь так стоять и смотреть на меня сверху вниз? Хочешь, чтобы я ушёл?
— Нет. — Она этого не хотела. И ей не нравилось, что она этого не хочет. И дело не в выпивке или адреналине и не в том, что всё выше перечисленное превращает её в похотливую. Этот парень, находящийся прямо здесь, сидящий на её диване, такой большой и дерзкий и не ведущий себя по-свински типа я-ж-тут-настоящий-мужик — сам по себе всё сделал. И ей не нравилось то, насколько он ей нравился.
Она опустила колени на диван и оседлала его.
Его улыбка стала такой обжигающей, он поднял руки, чтобы освободить ей дорогу.
— Ну, привет.
Она опустилась вниз к нему на бедра и прикончила свой напиток, повернулась, чтобы поставить бокал на стол позади себя.
— Привет. Так нормально?
Его улыбка не растеряла жара, когда он произнёс:
— Обычно я задаю этот вопрос.
— Так нормально?
— Конечно. — Он допил, и она забрала у него бокал и поставила рядом со своим.
— Я встаю в пять тридцать и должна быть на работе в семь. Ты не сможешь остаться на ночь.
— Понял. — Его руки заскользили вниз под её бёдра на попку. — Ты действительно просто берёшь то, что хочешь, не так ли?
— Флирт — это пустая трата драгоценного времени.
— Ну, не знаю. Я люблю флиртовать. Это часть всего, вроде как словесная прелюдия. Если я могу сделать девушку влажной лишь своим голосом — это круто для обоих.
— Я уже мокрая. И могу сказать, что твой мотор набирает обороты. — Она покачала бёдрами над его эрекцией, чтобы доказать свою точку зрения.
Он захихикал и запустил руку в её волосы, придерживая голову.
— Господи, Пилар. Помедленнее. Ещё не так уж и поздно.
Но она не хотела замедляться. Она не хотела флиртовать. Она хотела трахаться. И она уже получила ответ на свой ранее заданный внутренний вопрос: из-за того, насколько сильно ей нравится звук её имени, произнесенный его грубым голосом, безопаснее было держать Пилар подальше от него. — Большинство людей зовут меня по фамилии Кордеро.
— Ты хочешь, чтобы и я тебя так звал?
— Ага.
С рукой, запутанной в её волосах, он притянул её ближе, одновременно запуская другую руку под рубашку. Его мозолистые пальцы играли с её кожей.
— Ну ладно, Кордеро. У тебя здесь есть кровать? На этот раз я хочу раздеться. — Не дождавшись ответа, он поцеловал её.
У него был отличный рот и фантастический язык, а ощущение его бороды на её коже заставило Пилар застонать. Когда их языки заскользили вместе, а его руки двинулись вверх по её спине под рубашкой, она стала раскачиваться на нём, с усилием потираясь своей сердцевиной о выступающие очертания его твёрдого члена. Чёрт, она была безумно разогрета для этого парня. Слишком возбуждена для него. Но всё становилась сложно — в её голове, если нигде больше.
Но она не могла заставить себя забить на него. Она хотела, чтобы он остался, хотя бы ненадолго.
Она задрала его футболку и провела ногтями по его мускулистому животу, пока он не застонал и не оторвал от неё губы.
— Кровать, детка. Я хочу раздеть тебя и трахнуть в твой постели.
Он не ждал, пока она ответит. Он просто подхватил её под бёдра и встал вместе с ней.
— Укажи мне правильное направление.
Она не любила, когда её поднимали на руки, поэтому выругалась и опустила ноги, освобождаясь из его хватки. Кордеро приземлилась на пол, где ей и следовало быть.
Он недоумённо приподнял тёмную бровь.
— Большинству девушек это нравится.
— Этой женщине — нет.
— Бл*дь, Кордеро. Ты меня вымотаешь прежде, чем я успею расстегнуть молнию на ширинке. — Он шлепнул её по заднице… так как ей нравилось. — Ну, хорошо. Тогда веди меня в правильном направлении.
Ухмыляясь, она схватила его большую руку и повела в свою спальню.
Оказавшись там, она развернулась и ухватила его футболку, подтягивая ближе к себе. Он потянулся за спину, чтобы стащить футболку через голову, и как только освободился от неё, то наклонился, чтобы снова поцеловать её. Он крепко припал к её губам, а она оттолкнула его, затем притягивая обратно, таким образом забирая себе контроль. Вот так, отдавая и принимая… или, на самом деле, принимая и принимая… они срывали одежду с себя и друг с друга, небрежно отбрасывая в сторону.
Когда они встали нагишом друг перед другом, Пилар положила руки ему на грудь, чтобы на секундочку отстранить, а отчасти просто чтобы прикоснуться к нему. Коннор был полностью в её вкусе, и она пробежала рукой по его груди, плечам, рукам и животу, обожая тактильные ощущение от его волос и мышц, таких мягких под её ладонями.
Она едва прикоснулась к его мощным мускулистым бедрам и к восхитительному стволу между ними. Матерь божья!
Он стоял и позволял ей прикасаться к себе так, как она хочет, небольшая загадочная ухмылка изогнула уголки его губ.
Она убрала руки и сосредоточилась на татуировке на предплечье и бицепсе. Поглаживая большим пальцем переплетенные кельтские узлы, она спросила:
— Это что-то военное?
Он пожал плечами и повернул руку в её хватке.
— Перекрывает старую татуировку. Она была большой, поэтому перекрытие должно было быть ещё больше. Но да, в клубе я — зам преза по безу. Знаешь, что это значит?
Она знала. На его жилете была нашивка, которая говорила то же самое. И это тоже было горячо… она понимала, о каких защитных флюидах он говорит.
— Заместитель президента по безопасности — в основном сорвиголова МК.
Он рассмеялся.
— Достаточно близко.
— Ты ирландец? — она приподняла другой рукой его распятие. — Ирландский католик?
— Наверное. Мой старик ирландец и шотландец… из Индианы. Но он придерживается своих корней. Мне же просто нравятся узлы. И мой старик. — Он пожал её руку и притянул ближе, вдавив эрекцию ей в живот. — Детка, ты говорила, что не хочешь попусту тратить время. Если мы собираемся сыграть в игру «узнай друг друга», можем ли мы сделать это позже? Потому что ты стоишь здесь такая распрекрасная в чём мать родила, и мне трудно думать о том, кто я такой.
Взяв его за руки, она попятилась к кровати. Когда она натолкнулась на неё, то отпустила его руки и соскользнула на матрас, сохраняя с ним зрительный контакт.