С грустным вздохом отмечает он в другом письме матери: «Все, в общем, идет по-старому. С наукой у меня дела идут плохо. Я очень долго сижу дома, в отрыве от коллективов, от среды».
Зато какое воодушевление охватывает его, когда намечается реальное, интересующее его дело: «С 9 по 13 сентября в Ленинграде, — не без удовольствия сообщает он Вере Алексеевне, — будет сессия Академии наук, в которой я состою. Она посвящена 125-ле-тию Пулковской обсерватории. Я должен (!) буду поехать, Лиля, вероятно, поедет со мной, как медицинская сила».
После возвращения в Москву к Кириллу Ивановичу пришло большое дело, которого он так давно ждал. Страна готовилась к 50-летию Октября. И к этой знаменательной дате предстояло создать книгу об атомной науке и технике Страны Советов. Руководство составлением сборника поручили Кириллу Ивановичу.
«Мне в общественном порядке поручили одну работу— редактирование сборника. А статьи авторы еще не написали. А те, что написали, требуют переделки. Вот я и обзваниваю авторов. До этого сидел на даче и читал то, что уже сделано».
В самый разгар работы Кирилл Иванович опять попадает в больницу, оттуда — в санаторий. С обычной усмешкой описывает он свой тамошний быт: «Здесь народ самый различный — от студентов до профессоров МВТУ. Здание новое, но везде сквозняки и холод… Есть и преимущества — врачи не беспокоят. Если к ним придешь — примут. Обходил палаты главный врач и, когда узнал, что у нас с Лилей нет никаких процедур, сказал, что это к лучшему. Со сборником пока все хорошо, за исключением того, что последние 2–3 статьи никак не удается получить. Они где-то в канцеляриях и у авторов бродят».
Вернувшись из санатория, Кирилл Иванович шлет матери такую рекомендацию: «Старайся ходить. В санатории одна старушка лет восьмидесяти ходила с палочкой не менее 5–6 часов каждый день. Мы за ней угнаться не могли. С утра до вечера буквально бегала… Сестра А. П. Александрова тоже ходит с палкой. Когда бы мы ни вышли на улицу, она ходит… Я нажал на разных людей, и сейчас все статьи для юбилейного сборника в издательстве… Недели через две он пойдет в типографию. Получилось не совсем так, как я хотел, но, видимо, не хуже, чем у других».
«Не хуже, чем у других» — высшей оценки своим работам он никогда не давал. Между тем труд и на сей раз затрачен был колоссальный. «Пришлось, — сообщает он в письме от 18 марта 1967 года, — написать введение и по нескольку раз (!) редактировать некоторые статьи. Несколько статей фактически дописал я. Я плохо пишу, но многие люди пишут еще хуже. Сейчас рукопись в типографии, в наборе… Мы сделали все, что могли… Как только сдали рукопись, сразу стало легче дышать. С плеч свалился груз, хотя дело еще не сделано до конца».
Казалось бы, нужно передохнуть. Но не таков был Щелкин. «Меня втравили еще в одно дело, — с ноткой удовлетворения пишет он, — в редактирование перевода книги двух американцев… «Горение и взрывы». Она по моей прямой специальности…»
Но работе опять мешает болезнь: «Мне колют по 5 ампул всякой дряни. Думаю, что это полезно, хотя бы потому, что болит и отвлекает внимание. Одно неудобство — приходится сидеть дома и ждать, когда приедет сестра колоть. Зря теряется время…»
Но ни уколы, ни иные лекарства не помогали. «Единственный выход — тренироваться, — шутит Кирилл Иванович. — Японцы пишут, что для нормального существования нужно ежедневно делать десять тысяч шагов…»
«Дорогая мама! — пишет он 17 января 1968 года. — Я давно тебе не писал. Не потому, что я тебя забыл. Виноваты холода и давление. На улице холод — некуда деться. Но Нюточка говорит, что есть английская пословица: «Нет плохой погоды, есть плохая одежда». Я сейчас ношу две пары белья… Стало как-то веселее.
О давлении я стараюсь не думать. Оно какое-то закоренелое и не знаю, что с ним делать. Врачи советуют не волноваться и пить таблетки. А они не помогают, только от них шатаешься и плохо спишь.
Надо больше быть на воздухе, это я чувствую, но на воздухе холодно. Будем ждать тепла. Все же холодно зимой на Руси… Север, самые холодные в мире места. В Москве еще ничего…»
Превозмогая недуг, он продолжал трудиться.
В научной печати появляются его работы об акустических вибрациях при горении твердого топлива, обобщающая статья в журнале «Физика горения и взрыва». Он даже съездил в Киев, где блестяще выступил с лекциями.