Глава 2. «Ненавижу» так похоже на «люблю» ч-1 (29.04)
Глава 2
«Ненавижу» так похоже на «люблю»
Жизнь тебя, конечно, поимеет,
но выбор позы всё-таки за тобой!
(Сеть. Юмор)
Ненависть, жгучая, яркая, и прошедшие годы не сделали ее спокойнее, как у людей или эльфов. Она выжигала внутренности, и мешала дышать гуда больше боли. А боль... болело все, кости, кожа, внутренности, казалось, что и волосы тоже. Глаза жгло, словно от кварцевой крошки, тошнило.
Талирика стиснула челюсти, чтобы не застонать и особенно остро ощутила и сломанную челюсть, и отсутствие зубов. Радовало, если в ее положении могло что-то радовать, только прохлада подземелья. Влажность и сквозняки, пусть и немного, но облегчали муки.
Впрочем, «муки» почти не трогали, горящий яростью разум отметал боль, как несущественную мелочь. Талирика, как никогда ранее, ясно и четко осознала, что это конец. Эта попытка побега была последней, и самой удачной. Несколько лет ей удавалось скрываться, меняя внешность, ауру, и даже голос. Меняя имена родов и промысел, от вполне законного, вроде служки по приютам, до ремесла воровки. И вот, ее все же нашли...
Ей не нужно было выходить из камеры, чтобы понять, ощутить, что она снова здесь. В этом ненавистном доме, в руках горячо призираемого супруга.
Нет, Талирика не была человеком или гномом, чтобы ее «продали» замуж. Когда-то, кажется, что вечность назад она родилась фениксом. Единственной дочерью Наследника рода Иллор. В стародавние времена, когда на Аарде было несколько земель фениксов, сам Горн (Бог-Творец и защитник, Бог огня и света) известил своих детей, что от сейчас и до конца времен, у фениксов будет один цзар, и один наследник или наследница. И выбирает правителя сам Горн, ставя свой знак, и меняя оттенок пламени. Как супругов благословить может только Илтора (Богиня духовного преображения, его младшая сестра) и никак иначе. Все остальные отпрыски правящего, по достижению третьего совершеннолетия, в сто пятьдесят, получают новое имя рода и титул. Так дед Талирики, сын самого цзара, умер для рода Атлей, но возродился как Иллор.
Она никогда не знала недостатка в поклонниках или отказа в чем-либо. Лучшие танары, лучшие наставники, ответы на любые вопросы. У фениксов нет того равноправия, что есть у эльфов или драконов, но нет и главенства чисто мужского, как у людей. С самого детства Талирика знала, что ей предстоит занять важный пост, даже после замужества она должна своему народу.
Девушка помнила прекрасное детство и юность. Ее любили, ее учили управлять, ей многое прощали. И, конечно же, должно было случиться что-то такое, что разрушит этот прекрасный мир, ибо Прах не дремлет.
Ее первая влюбленность причинила девушке много боли, ибо влюбилась юная девушка именно в дракона. Драконы и фениксы, конечно, не враги, как гномы или дроу, но уж точно не друзья. Скорее, отношения двух рас можно сравнить с темными и светлыми эльфами, когда между двумя народами слишком много крови, и это уже невозможно забыть, но при том, и нет повода не торговать, не создавать новое.
Ненависть драконов понятна и проста, фениксы - единственная раса, что способна убить дракона в небе. И всего две воздушные расы на весь мир. В любой войне, так уж складывалось, они оказывались по разные стороны. Простой народ косо смотрел всего лишь на дружбу между фениксами и драконами, что уж говорить о союзе с возможными потомками? И что же странного в том, что молодой дракон из рода присланных послов, не принял чувства девушки, не оценил ни внешности, ни ума?
Сейчас, прожив много лет в попытках побега, узнав жизнь, Талирика не видела ничего страшного в том, что невероятно красивый юноша, такой же молодой и наивный, как и она, не понял ее. Не был дракон ни тактичным, ни учтивым. Посмеялся над девушкой, и был, собственно, прав. Случись эта симпатия позже, Талирика и сама бы посмеялась. Феникс и дракон - бред и нелепость. Но чувства случились, когда каждая душевная рана особенно мучительна, потому что первая. Это позже станет ясно, что весь жизненный путь и состоит из таких ран, только ты уже учишься их не замечать, а то и смеяться над теми, кто хочет причинить боль. А в юности боль похожа на агонию, она вымывает краски, лишает воли, не дает думать.
И именно тогда, когда было особенно больно от умирающей в душе любви, и появился Херк Басаан. Он прибыл в их дом по назначению деда Талирики, как правая рука отца. И следующие годы он был рядом. Он часто бывал в гостях, когда отцу была нужна помощь, бывало, и приезжал по утрам или вечерами. Он стал частью жизни, как верные слуги, которых с детства видишь, только Херк не был слугой, соратником отца - да; слугой деду - возможно, только для нее он стал другом. Верный друг, который всегда незаметно рядом, который помогает и никогда не навязывает себя.