Идея с беседкой перестала казаться такой уж хорошей. Сладкие речи Найла, его как бы случайные прикосновения, невинные танцы на грани допустимого, душная зала, переполненная гостями — всё это заставляло Юлиана ощущать себя неловко и бесконечно сожалеть о своем обещании Валентине.
Прохлада сада радовало недолго, ровно до тех пор, пока Найл не навязал свои ухаживания. «Позвольте вашу руку», «Нет-нет, будьте ближе, тропинка слишком узкая, а трава уже покрылась росой», «Взгляните на звезды, разве они не прекрасны сегодня? Но вы во сто крат прекрасней», «Замрите, кажется, вы понравились паучку», «Тише, кто-то идет» — за короткую прогулку от дома до беседки Юн подвергся многочисленным любовным атакам жениха Валентины, пару раз его прижали к дереву и чуть было не поцеловали, удалось вовремя отвернуться или выскользнуть из сильных рук. Увы, эти руки были не только сильны, но и ловки, и умудрялись невзначай прикасаться, приобнимать, притягивать к себе. Остаток пути он провел как на иголках, а позади, что-то насвистывая, неспешной походкой шел коварный соблазнитель невинных девиц.
— Здесь как-то… темновато, — выдавил из себя Юн, замерев на верхней ступеньке у самого входа в беседку. Внутренний голос верещал от страха и умолял бежать, подхватить юбки и поскорее уносить ноги.
«Ты не юная леди, Юн. Ты мужчина. Ты справишься… ну что он сделает с тобой? Ну может поцелует раз… другой… от этого ещё никто не умирал… вроде бы…», — беседы с самим собой немного успокаивали, хотя страх не усмиряли, а порой лишь усиливали.
— Разве? Не бойтесь, сударыня, я смогу вас защитить, — голос Найла раздался совсем рядом, горячее дыхание обожгло кожу, заставив Юна сделать несколько шагов внутрь беседки.
— Быть может вернемся в дом, — последняя попытка, глупая, бесполезная, но всё же попытка, — Я, кажется, устала и…
— Здесь есть скамейка. Позвольте проводить вас, — как по-хозяйски его взяли под локоть и довели до деревянной лавочки в глубине беседки. Пришлось сесть, и рядом тут же присел Найл, недопустимо близко. Хотя кто увидит это в такой темноте? Юн просто чувствовал, даже через все юбки невозможно было не ощутить прижавшегося мужского бедра. Одна рука Найла ещё придерживала его локоть, а вот где обреталась вторая оставалось только догадываться. Впрочем, если он решит найти ей более действенное применение, Юн определенно узнает об этом первым.
— Тут холодно, — осознание собственной ошибки наступило слишком быстро, к нему придвинулись плотнее, хотя казалось, ближе быть не может. Он тут же отсел немного подальше, Найл повторил маневр, потом Юн сдвинулся ещё немного, и ещё пару раз, пока не осознал, что просто свалится с лавочки.
— Быть может так вам будет удобнее? — сильные руки подхватили его за талию и пересадили с лавочки на чужие колени. Наверное, в такие моменты приличные леди залепляют звонкую пощечину, бросают высокопарную фразу и гордо сбегают. Ох, Мрак и все кошки его! Юн просто замер, будто кролик перед удавом, задержав дыхание и боясь пошевелиться.
Чьи-то пальцы прошлись по его спине и замерли на обнаженной коже около шеи. Он вздрогнул. Тьма и твари её! Чьи-то?! Найла. Чьи ж еще?! И твари его, и руки тоже. Нервный вздох сорвался с губ, а мысли судорожно искали пути спасения. Где же Валентина, когда так нужна?! Чужие руки осмелели, прошлись по плечам, заставив сердце забиться чаще. Желание сбежать многократно усилилось, не в силах и далее сидеть неподвижно Юн немного поерзал на «скамеечке».
— Тише, не будем спешить, — прошептал «скамеечка», уткнувшись носом куда-то в район ключицы.
"Валентина!", - в панике кричал внутренний голос. Бежать и срочно… Но как?
Его сжали в объятиях, потом отпустили и стали мягко поглаживать. Это было невыносимо… невыносимо страшно представить как далеко решится зайти жених сестры. А потом чужие губы накрыли его, Найл был осторожен, так нежен, будто опасался спугнуть. И не зря опасался.
Растеряв последние капли страха, Юн оттолкнул от себя жениха сестры, вскочил, едва не запутался в собственных юбках, и побежал прочь. Подальше от беседки, от дома, от всего произошедшего… Губы будто горели от запретного поцелуя. Сознание словно помутилось, как и зрение, он едва различал дорогу. Перед глазами мелькали размытые ветки деревьев, он пару раз продирался через какие-то кусты, пока наконец не вышел к ограде и старой калитке. Замка не было, задумываться о причинах этого не приходилось. Он не помнил сколько прошло времени, главное было оказаться подальше ото всех и себя самого. Неожиданно он услышал знакомый голос: