— О нет, мне и первой встречи хватило!
— Как скажешь, — она пожала плечами, — Тогда перейдем к делу… что там у нас… — в её руках листы сменяли один другой, а верхние отбрасывались в сторону и тут же были подхвачены воздушным вихрем. Она читала, явно что-то пытаясь найти, а рядом в воздухе вырастала стопка бумаги. Зрелище было удивительным и невольно завораживало. — Вот оно!
Краткий взгляд ярких синих глаз, взмах руки и последние листы присоединились к стопке. Она плавно поднялась из кресла, и скользнула к нему, мгновение назад Тьма была в нескольких шагах от его кушетки, а теперь её лицо так близко, губы уже касаются его губ. Едва ощутимый поцелуй. Перед глазами кружится комната. Есть только он и она, и больше ничего, пустота и вихрь, что закружил их, заставляя проваливаться в какую-то воронку…
Путешествие первое. Бледный ирис с ядовитыми шипами.
Голова нестерпимо болела, веки налились свинцом, тело делало вид, что оно с ним не знакомо и вообще принадлежит кому-то другому. Так жутко и непотребно он себя чувствовал только раз в жизни, и то после очередной попойки с Дарой и старшим-младшим Уэсли. Неужели опять напился?..
«Вы совершенно не умеете пить, юноша», — едкий комментарий Лисицы всплыл в голове. В этот момент он мечтал, чтобы его губ коснулся холодный металл кубка и спасительная жидкость полилась в рот. Дара знала чем отпаивать похмельных друзей. Ох, все твари Тьмы! Новый спазм боли заставил его взвыть в голос.
— Прискорбно… прискорбно, — причитал женский голос, гулко врываясь в его скованную болью голову.
— Пить… — прошептал он и тут же поморщился от звука собственного голоса.
Вместо прохладного кубка его коснулись чьи-то влажные губы, это сложно было назвать поцелуем, прикосновение и не более того, однако тело тут же наполнилось легкостью, а в голове прояснилось. Открывать глаза он не спешил, по опыту зная, что каким бы ни был свет, тот непременно ударит по глазам и боль вернется.
— В первый раз так зачастую бывает, — женский голос обрел в сознании Юна образ обворожительной синеглазой девушки, — Ну же, открой глаза, тут темно, да и времени у нас не так много, чтобы нежиться в герцогской постели.
— Где? — хрипло воскликнул он, и резко сел. Голова тут же закружилась, пульсирующая боль сковала виски, и лишь сильные руки, ухватившие его за плечи, не позволили ему упасть обратно на кровать.
— Нет, я тебя всё-таки познакомлю с Кррратрррнэ, — от последнего рыка или произнесенного имени Юн аж вздрогнул, — Надо же было догадаться тра… неосмотрительно поддаться соблазну в моей приемной!
Оторваться от постели и зависнуть в воздухе в чужих (женских!) объятиях было для него внове. Если не считать одного случая, опять же после попойки с Дарой и Уэсли. Об этом сейчас вспоминать не хотелось. Он по инерции обвил руками её шею, пальцы прошлись по вороту рубашки, ткань на ощупь напоминала парчу, хотя выглядела совершенно иначе.
— Где мы? — вопрос так и повис в воздухе.
Не получив ответа, Юн счел за благо осмотреться, глаза немного привыкли к темноте. Спальня как спальня — кровать с балдахином, пара кресел, столик, зеркало, где-то должно быть есть камин, а на стенах висят картины. Больше всего его занимал непонятный туман, клубившийся у их ног, вернее ног Тьмы, тот стелился ближе к полу и скользил вслед за ними. Быть может кажется? Игра теней?
— А может я сам пойду?
— Упадешь, — короткий ответ, ну хоть что-то.
Она открыла дверь ударом ноги, створки скрипнули, громко стукнулись о стену и замерли. Странно. Коридор, в котором они оказались, был окутан туманной дымкой зеленого цвета. Они шли, звука шагов не было слышно, а зелень вокруг них колыхалась словно морская вода. Дара рассказывала ему о «Тароссе», под парусами которого прошла множество вод, обещала показать море. Его немного укачивало, глаза слипались, хотелось спать. Кто-то встряхнул его, или просто сильная волна качнула их корабль. Немного приоткрыв глаза, он увидел синюю рубаху и несколько черных прядей.
— Дара, — прошептал он, и прижался плотнее к груди Лисицы. Что-то было не так, он чувствовал это, но никак не мог понять что же именно.
— Этого ещё не хватало, — рявкнула Дара отчего-то непривычным голосом, — Кончай изображать из себя кисейную барышню, твари Подземья тебя подери!
— Вокруг нас море? — не придав значения странным словам, решил уточнить Юн.