Открыв ближайший сундук, Валентина покопалась и вытащила с самого дна черное платье в лиловых бантиках. Траур — как нельзя кстати. А белое с сиреневой вставкой пусть висит в шкафу, оно было безумно красивое и она так мечтала надеть его когда-нибудь, но не сегодня. Сердце заныло от тоски и жалости к самой себе.
— Розовое вам бы больше подошло к лицу, — она вздрогнула от неожиданности, и резко обернулась.
Старший Уэсли, щурясь словно сытый кот, стоял у дальнего столбика кровати. Он казался таким расслабленным и вальяжным, притупляя ощущение опасности, незримо исходившее от него. Так и замерев с платьем в руках, она бросила взгляд на дверь.
— Засов задвинут, — подтвердил её опасения Найл, — Вы сами задвинули его как только вошли. Надо заметить, вы неплохо усвоили урок. Мне же предстоит преподать вам новый.
— Прошу вас покинуть мою комнату, граф Латарийский, — она заставила себя подняться, холодно посмотреть на мужчину, но расцепить пальцы и положить платье обратно в сундук не смогла, а лишь плотнее прижала его к себе, будто оно было способно защитить её от проницательного взгляда этих черных глаз.
«Какой ты красивый», — отчего-то вспомнился олень из сна, он пытался её защитить от чего-то или кого-то. У него были такие же черные глаза, но в них не было такого холода и злости, как в этих. Олень… кажется, это гербовое животное Уэсли. Только этот «олень» скорее изготовился напасть, нежели защитить.
— Непременно воспользуюсь вашим предложением, дорогая Валентина, — и он сделал первый шаг в её направлении, она внутренне сжалась, внешне же гордо подняла подбородок, стойко выдерживая взгляд мужчины. — Ещё чуть менее часа назад я верил вам и не скрою, даже был очарован, — усмешка исказила его красивые губы, и он стал ближе ещё на пару шагов, — Вам удалось заинтересовать меня своими детскими выходками, — он был уже совсем близко, стоило протянуть руку и она могла бы коснуться его камзола, — Я долго гадал что же пообещала Дара моей матери за такую каверзу, как женить меня на дочери герцога Тарлока, — расстояние меж ними настолько сократилось, что он подошел почти вплотную, а она ещё сильнее прижала к себе платье.
Творилось какое-то безумие, с самого утра — проснуться в одной постели с «матрасиком», поменять жениха и вот теперь выслушивать странные речи от старшего Уэсли. Бесспорно Мрака! Недаром на севере считается, что у Мрака глаза не зеленые, а черные, прям как у старшего Уэсли.
— Я не понимаю о чем вы говорите и вновь прошу вас удалиться, — держаться с достоинством становилось всё труднее и труднее. Рядом с ним она чувствовала себя загнанной ланью, которую вот-вот убьют, но до этого всласть помучают.
— Не понимаете? — левая бровь Уэсли слегка приподнялась, а уголки губ тронула улыбка, мысленно названная Валентиной «оскалом твари Тьмы».
Его холодные пальцы коснулись её щеки, она невольно дернулась, но не отступила ни на шаг. Даже когда его рука переместилась на затылок, она продолжала смотреть в его невозможные, такие жуткие и меж тем притягательные черные глаза. Его лицо приблизилось, губы накрыли её. В этом поцелуе не было нежности, только жесткий напор, словно он что-то пытался доказать, но она не понимала кому и что. Кончик языка прошелся по её губам и настойчиво ворвался в рот, она не сопротивлялась, замерла безвольной куклой в его руках.
— Странно, — прошептал он ей прямо в губы, она моргнула и непонимающе уставилась не него.
— Теперь вы прислушаетесь к моей просьбе, граф Латарийский? — подчеркнуто вежливо произнесла она.
Вместо ответа он отстранился и рассмеялся. Этот смех пугал сильнее навязчивых прикосновений или непонятных фраз.
— Вы или умелая интриганка, достойная составить конкуренцию самой фаворитке короля, или в беседке минувшей ночью были не вы. Признаться честно, я было подумал, что вы решили испытать обоих братьев и выбрали самого молодого, полагая его более покладистым и наивным. Если моя догадка верна, спешу вас огорчить, Арти ни только горяч и порывист, но и не в меру упрям. Даже матери не всегда удается справиться с ним. Так откройте мне тайну, дорогая Валентина, кто скрывался под серебристой маской и пришел взамен вас?
— Прошу меня простить, если невольно разочаровала вас, граф, но мне нечего ответить вам, — выдавать брата она не собиралась, что бы не сотворил с ней Уэсли, она не признается.