— Вода теплая, — будто ощутив её взгляд, негромко произнес мужчина.
Второго приглашения ей не надо было. Легко поднявшись с травы, Валентина вбежала в озеро, полностью доверяя ему, хотя он и не говорил ничего о безопасности дна. Оказавшись в воде по грудь, Тино оттолкнулась ногами и поплыла. Прохладная вода была такой приятной и успокаивающей. Она доплыла до середины озера и только тут заметила светловолосую макушку, опередившую её.
— Ты можешь остаться здесь, со мной, — не оборачиваясь, сказал он. По его голосу невозможно было ничего понять, он не был равнодушным, но разобрать другие эмоции она никак не могла.
— А если я уйду? — осторожно спросила Тино, подплывая к нему ближе.
— Это будет твое решение.
— И ты его примешь? — возможный ответ на такой простой вопрос отчего-то разбудил страх в её душе.
«Не отпускай!», — кричала, срывая голос, Лаэра в глубине её души.
«Я не могу остаться», — резонно заявлял внутренний голос.
— Приму. Кольцо засветилось зеленым неспроста, Валентина. Ты могла бы остаться со мной, пожелай ты этого. Но это лишь отсвет истинного света, который зажегся ранее.
— Причем тут кольцо? — непонимающе спросила она, загадок становилось слишком много.
— Когда-то оно принадлежало Лаэре, одной из многих, живших в Межмирье. Они несли в себе божественную искру, умели находить среди смертных мужей лучших воинов и приводили их в Межмирье. Правдами и полуправдами им удавалось сломить даже самых сильных, — он на мгновение замолчал, о чем-то задумавшись, — Прошедшие испытания Лаэр воины уходили за Грань сражаться с Тенями. И лишь в Межмирье, рядом с Лаэрами воины находили желанную награду — любовь и ласку, временный отдых между боями, которые будут длиться вечно… или пока есть что и кому защищать. Но случилось страшное и пристанище любви пало, было разрушено, все Лаэры погибли. С тех пор воины стали искать замену Лаэрам в ближайших мирах, уходя из Межмирья и оставляя Грань без защиты. Мы - Воины Грани. У нас нет имен, у нас нет ничего, только вечная война. И, пожалуй, Тьма.
В груди Валентины всколыхнулась жалость к этому сильному, красивому и такому одинокому мужчине. Но даже пожелай она остаться с ним, ничего бы не вышло. Почему-то она была в этом совершенно уверена.
— И что же означают смены цвета этого камня?
— Красный и оранжевый говорят о страсти, близости. Черный — спокойствие. Зеленый же показывает истинную любовь.
— Зеленый… — она вспомнила как вчера ночью кольцо засветилось зеленым и растерянно произнесла: — Флавий?
— Нет, — мужчина рассмеялся и обернулся к ней. В темноте его глаза вновь светились изумрудно-зеленым, — Флавий просто оказался поблизости. Вспомни чье имя ты произнесла сегодня.
— Арти? — она неловко заморгала, заметив промелькнувшую в его глазах боль.
— Вот видишь, — как-то не весело улыбнулся он, — И, кажется, ты пришла за ответами.
— Да, — а она чуть не забыла, поддавшись плотским желаниям. Юн должно быть ждет, времени осталось совсем немного, хотя она понятия не имела сколько уже прошло часов. — Мой брат проклят. Что-то подталкивает его к убийствам, которых он не хочет. Юн… он…
— Он становится тварью Тьмы, Валентина, — закончил за неё светловолосый, — И есть только один способ помочь ему. Заклятие родной крови способно изгнать тьму из него навсегда. Тебе нужно обогрить кинжал своей кровью, воззвать к ней и отправить его в Покой, проткнув его сердце.
— Я не смогу, — дрожащими губами прошептала она. Осознание того, что ей предстоит совершить упало огромным камнем на её душу, неподъемным камнем.
— Сможешь, — он подплыл совсем близко, его губы коснулись её лба, потом кончика носа, — Всё забудется со временем, Валентина. Ты же веришь мне?
— Верю, — рядом с ним было так спокойно и хорошо, что Тино на время усомнилась в верности своего решения.
Его губы накрыли её, он обнял, притягивая девушку к себе, его пальцы скользнули по её руке, снимая кольцо. Как же она не хотела уходить…
-3-
Весь день она провела в размышлениях. Лекарь настаивал на покое, не понимая какой новый смысл для неё обрело это слово. Она не стала сопротивляться. Но лежать часы напролет в кровати она не могла, хотелось чем-то себя занять, лишь бы не думать. Да только не думать не получалось. Она всё чаще и чаще возвращалась к словам Воина Грани, и поглядывала на подушку, под которой покоился кинжал.