— А хошь мы тебя с нашей Олли сведем. Ты ж чай ещё ни разу бабу-то не имел. Олли ох как хороша…
По блаженным улыбкам, расцветшим на лицах мужиков, можно было сказать, что эта Олли отдалась если не всей таверне, то большей части точно, и хорошо отдавалась, умело. Перед ней с глухим звуком поставили кружку, наполненную странным пойлом. Видать для смелости.
— Не могу, — с серьезным видом посетовала Тино, но из кружки глоток сделала, горло тут же обожгло, а на глаза навернулись слезы. Голос стал хрипловатым. — Женат я, да только обидел её сильно… Вот теперь думаю как вину загладить.
— Да завали на лавку, и вдуй как следует, делов-то, — со знанием дела заявил первый мужик, что её за руку хватал.
— Не-е-е, — возразил второй, задумчиво мявший шляпу Валентины, — С бабой надо… это… силу показать надо… а то дай им волю, в бараний рог скрутят. Закати взбучку, сама прощения вымаливать станет. Не вздумай унижаться! Ты ж это… мужик! Хоть и младой ещё…
— Да что б вы понимали! — выкрикнул третий, обхватил Тино своей ручищей и дружески притянул к себе. — Иди, малец, за ней. Баба видать хороша у тебя, раз от нашей Олли отказываешься. Иди-иди.
Её заставили осушить кружку до дна, аж дыхание от пойла перехватило, уж сильно ядреное оно было. В голову сразу ударило, покачивать стало, а мужики ещё подбадривающе по плечам норовили похлопать. Второй шляпу ей нахлобучил на голову, прослезился и сжал в объятиях так, что ребра чуть не затрещали. В общем расставались они с ней, как с родным… наверное, сыном.
Пьяной поступью Валентина зигзагом выплыла из таверны, чуть не столкнувшись в дверях со старшим Уэсли. Он даже взглядом её не удостоил, что было ей только на руку.
«Мрак меня хранит!», — глубокомысленно изрек внутренний голос и Тино с ним была полностью согласна.
Где искать жену, а вернее мужа, она не представляла и даже не знала с чего начать. Однако ноги сами несли её за угол постоялого двора. Правый сапог с громким чавканьем увяз в нежданно подкараулившей её луже. Из-за угла донеслись голоса.
— Такой милый мальчик не должен грустить в одиночестве. Ну же, просто позволь Олли сделать своё дело. Поверь, я смогу зажечь огонек ни только в твоих глазах, — девица кокетливо хихикнула.
Пред глазами поплыло сильнее, и выпитое накануне пойло меркло по сравнению со вспышкой ревности, разгоревшейся в ней при мысли об Арти в объятиях распутной девки. Дернув ногой, она оставила сапог в грязи и, прыгая на левой, доскакала до заветного угла. Рука сама легла на эфес шпаги, а в голове сложились колкие слова в безликие вежливые фразы. Вызвать на дуэль — обоих! — припомнилась отложенная ещё со свадьбы дуэль, и ревность кольнула с новой силой.
— Вот так… да… о! — протяжные стоны перемежались шуршанием.
Губы сжались в тонкую линию, шляпа сползла чуть ли до носа. В груди клокотал гнев, готовый обрушится на любовников. Прыгая на одной ноге, Тино завернула за угол — со стороны должно быть являя ещё то зрелище — юнец со съехавшей набекрень шляпой, в дорогом плаще и одном сапоге. Хуже не придумаешь.
— Не хотелось бы вам мешать, но у меня есть дело к…
А собственно к кому? В полутьме она с трудом разобрала две прижавшиеся друг к другу фигуры — девица с грязно-рыжими волосами откровенно повисла на пареньке, голые ягодицы которого немного скрывались её сведенными ножками.
— По твою душу, Олли? — хрипло спросил паренек, продолжая ритмично двигаться.
В любое другое время на щеках Тино расцвел бы румянец, и она поспешила бы отвести глаза, а не таращилась на парочку ничуть не смутившуюся от её появления.
— Ох, милый… чуть быстрее… ммм… да… так, — замутненный взгляд девицы скользнул по незваному свидетелю, и в блеклом свете луны её улыбка показалась немного зловещей. — Может и так. Иди к нам, красавчик, я обслужу и тебя… О! — вскрикнула рыжая, — Олли может всё… даже втроем… иди… о!
— Прошу простить меня за беспокойство, кажется я обознался.
Отвесив церемониальный поклон, Тино попятилась назад, и вляпалась в уже знакомую лужу. Правая нога увязла в грязи рядом с потерянным сапогом. Из-за угла продолжали литься нестройной чередой охи-ахи, на душе отчего-то стало склизко и противно, прям как в луже. Будь эта Олли с Арти, стало бы ей легче? Наверное. Или же нет?