− Пока не жарко, пойдёшь на огород, прополишь. Ты на эту работу лучше всего годишься, − начала мать раздавать работу, когда ещё завтрак не кончился. – Ты, старый, починишь, наконец, забор, который ты сам же позавчера сломал, как набрался самогона у соседа, а потом с речки воды принесёшь…
Луиза, быстро запихнув в рот остатки пирога, выбежала на улицу. Солнце ещё не припекало, но росы уже не было. А горизонте виднелось тёмное пятно. Неужели туча? Какое счастье! И жаре конец, и можно будет почитать. Только бы мимо не прошла!
В приподнятом настроении Луиза кинулась на огород. Сорняков там почти не было, на прополку её посылали достаточно часто. Она присела на колени перед первой грядкой и присмотрелась. Зелёные ростки тихонько подрагивали на слабом ветерке, высушенная земля была светло серой и пахла пылью. На её фоне было очень сложно различить тонкие белые ниточки, извивающиеся словно крошечные змейки и растворяющиеся в воздухе на расстоянии в палец от листьев. Луиза потянулась к нити, торчавшей между двумя верхними листочками сорной травинки, и когтем оборвала. Растений тут же опало и посерело. Для юной лисички картина была обычная. Она проделала тоже самое и с другим, и с третьим, и с четвёртым ненужным растением.
Когда-то давно её ошарашила новость о том, что все остальные её сверстники не видят этих белых ниточек, а дотронуться до них не могут и подавно. Она думала, что над ней смеются, но прошли годы и она поняла, что в этой деревне она единственная лиса и странно было бы, если от людей она отличалась лишь внешностью. А разъяснения учителя, научившего её читать, и книги про лис помогли смириться и понять свои способности, которым люди, конечно, нашли применение. Сорняки – это самое безобидное, что нашла их смекалка. Часто Луизу звали, когда хотели забить какой-нибудь скот на еду, ведь в отличие от людей, она могла сделать смерть животного быстро и безболезненной, не пролив ни капли крови. Самой лисе это занятие было не по душе. Не так легко взять и порвать нить жизни лошади, которую вчера гладила, коровы, которую на протяжении нескольких лет гоняла в поле, свиньи, которой вечером заносила помои, козы, на которой училась доить молоко когтистыми лапками. Животные её не боялись, даже радовались, считая, что пришёл друг, а только подойдя к ней, падали мёртвыми. Луиза чувствовала себя предательницей, когда рвала нить, но умом понимала, что это необходимая жертва. Ни она, ни люди, одной травой питаться не способны.
Луиза рвала нити жизни растений, радуясь тому, что летом люди почти не убивают животных, трудно успеть приготовить мясо прежде, чем оно протухнет. Но тот она вспомнила, что после обеда просил зайти сосед, ему нужна курица на суп. Хотя курица – не корова, живёт мало, так что привязаться сложнее, а ещё глупая и крикливая, что парой злит. Такое существо можно и прикончить. И вообще, чего это ей не нравится убивать животных? Если она дочь воинов, то для её это должно быть обыденностью. Её родители, наверное, убивали и лис, и людей. Тогда ей надо как минимум быть увереннее, ведь нити жизни или ромбы, как они назывались в книжках, – это то оружие, которым она сражается… пусть с голодом, но сражается же.
− Лу! – размышления Луизы прервал местный мальчишка, нёсшийся к ней прямо через чужой огород.
Лиса заметила его краем взгляда, но реагировать не стала. Ведь это же он неделю назад говорил, что её родители, должно быть, многохвостые лисы, поэтому и выкинули неудавшуюся дочку всего с тремя хвостами. Да, Луиза читала, что у лис большое значение имеет количество хвостов. Их много – ты главный и уважаемый, мало – помалкивай и прислуживай, большее не доверят. Это расстроило юную лисичку, ведь мечтающей о более интересной жизни Луизе очень не хотелось относить себя ко второй категории. А это мелкий шутник ещё травил душу. Ничего, она гордая дочь воителей, она не должна показывать свою слабость никому, особенно мальчишке, у которого всё оружие – это колкие словечки.
− Лу… − мальчик остановился прямо перед ней, тяжело дыша от быстрого бега. – Ты… оглохла что ли?
− Здравствуй, Яр, − Луиза смерила его холодным взглядом. – Сойди с грядки или я тебе оборву нить, как какой-нибудь свинье.
− Не дотянешься, я не дамся, − Яр показал язык, но всё-таки сошёл на ближайший участок скошенной травы.
Лиса же, как ни в чём не бывало, продолжило своё дело, думая, как же ей объяснить маме обломанные стебли огурцов. Эти растения вообще плохо переносят повреждения, а этот мелкий покосник от души по ним потоптался. А кому за это достанется? Конечно, Луше. Её родители же считают Яра её дружком. Как они не могут понять, что такой, как он, не может быть дружком такой, как она, воительницы, способной оборвать жизнь движением когтя?