— Я бог Пан, — пропел он юношеским, по-девичьи высоким голосом. — И если ты не поостережешься, я воткну свою флейту прямо в твою чертову задницу, ах…
Глупый мальчишка налетел на самшитовую изгородь, которую проглядел в своем торжестве, и шлепнулся. Арчер широко улыбнулся.
Над садом разнесся смех Мартина. Парень, бросив свою шпагу и держась за живот, сложился вдвое. Юный Пан пытался встать, придерживая свою нелепую шляпу и ругая чуть слышно английские изгороди.
Мартин пожалел мальчика и помог тому встать.
— Квиты? — Старший еще раз протянул руку в знак мира.
Пан, немного поворчав, принял предложенную руку.
— Думаю, да. Ты заберешь шпагу? Отец чуть не обнаружил ее на днях.
— А у тебя ее быть не должно, да? — Мартин дернул приятеля за нос.
Соперники разделились и направились к противоположным воротам.
— Спокойной ночи, Мартин.
— Спокойной ночи, Пан.
Улыбаясь, блондин смотрел, как уходит из сада младший друг, а затем исчез сам.
Арчер, двигаясь в тени, направился к калитке, через которую вышел Пан. Кожу кололо беспокойством. Фехтовальщик он или нет, мальчик слишком хрупок, чтобы гулять в одиночку и без оружия посреди ночи. Повеселив Арчера — что не часто случалось в последнее время — юнец, определенно, заработал себе безопасное возвращение домой.
Держась далеко в тени, Арчер быстро настиг его. Легким шагом, почти нахально, мальчик бесстрашно, будто и не ночь на дворе, топал вперед и наконец свернул в проулок.
Тем тревожнее прозвучал его вскрик, когда из тени выскользнули двое хмурых парней постарше и загородили ему дорогу.
— И хто это у нас? — произнес грубый, низкий и коренастый парень.
«Один из тех, кто всегда ищет драки», — сердито подумал Арчер, не расположенный к битью детей.
— Привет, — сказал Пан. — Не обращайте на меня внимания. Я просто вышел на променад.
Более высокий из двоих засмеялся, обнажив большую щель между зубами.
— Вышел на променад, — повторил он. — Ты хто такой? Принц Берти?
Пан быстро овладел собой.
— Э? Уж и словечка по-ученому сказать нельзя? — проворчал он, с легкостью переходя на кокни. — Особливо, если это стибрить помогает?
Юный Пан осторожно обогнул встречных, ловко двигаясь к заднему двору большого дома. Там ждало освобождение, понял Арчер. Там дом мальчика. Дом Эллиса! Кто же этот юнец?
— С энтими простофилями лучше поласковее, — продолжал мальчишка.
Арчер оценил способность Пана к простонародной речи: сам он едва разбирал слова. Но парень уже прокололся. И хулиганы это понимали.
— Думаешь, мы дураки? — фыркнул один из них.
Пан продолжил отступать, но старшие взяли его в кольцо.
— Эй, нечего шум поднимать…
— Проучить тебя надобно.
Грубиян повыше легко шлепнул парнишку по голове. С того слетела шляпа, и сердце Арчера пропустило удар. Шелковистая масса волос, подобно расплавленному золоту, упала до пояса мальчишки. Арчер с трудом восстановил дыхание. Не мальчишки, девушки. И не тринадцати лет, а скорее восемнадцати. Молодой женщины.
Он уставился на массу рыжевато-золотистых волос. Прежде Арчер никогда не видел ничего столь прекрасного и манящего. Кто-то назвал бы их тициановскими волосами. Их неописуемый цвет — между золотистым и рыжим — покорял и художников, и поэтов.
— Отойди!
Высокий окрик выдернул Арчера из задумчивости.
Его сорванец занял оборонительную позицию, а нападающие с интересом к нему приглядывались. На время их тоже охватило удивление, но они быстро пришли в себя и, кажется, решили воспользоваться новой возможностью.
— Эй, милашка, не серчай. Мы же не знали, что ты такая куколка.
Они подошли ближе, и волосы на затылке Арчера встали дыбом, а в горле зародилось рычание. Арчер сделал шаг, еще один. Его еще не услышали — он двигался слишком тихо и не выходил из темноты.
— Эй, покажешь нам сиськи? — сказал хулиган пониже ростом. Ему явно предстояло первым почувствовать на себе кулак Арчера.
Девушка, на удивление, не проявляла должного страха. Она стояла с вызывающим видом, подняв кулаки и устремив взгляд на подростков. Что было просто смешно.
— Убирайтесь, — тихо, но жестко скомандовала незнакомка.
Уличные хулиганы мерзко, глумливо рассмеялись:
— А то как же, «убирайтесь», раз она сказала.
Нападавший повыше, фыркнув, бросил:
— Слышь, красотка, не дергайся, и останешься целехонькой.
Под ее золотисто-рыжими бровями, выгнутыми, как крылья ангела, загорелись зеленые глаза.
Они же зеленые? Арчер прищурился. Его сверхъестественному взгляду света хватало. Да, прозрачно-зеленые с изумрудным ободком, похожие на поперечный срез винограда шардонне. И все же он мог поклясться, что видел в них вспышку оранжевого пламени.
— Убирайтесь, — не двигаясь, повторила она. — Или я из вас котлеты сделаю.
Арчер не смог сдержаться; внутри его забурлило веселье, и он вдруг понял, что смеется. Звук отразился от холодных каменных домов и выложенного брусчаткой проулка. Юноши развернулись, на их лицах читался страх. Они не были готовы к стычке со взрослым мужчиной, особенно таким, который мог оказаться на улице в столь поздний час. Арчер знал подобных типов — трусы, которые преследуют слабых и бегут при первых признаках настоящей опасности. Он подошел достаточно близко, чтобы они разглядели его очертания и носки ботфорт, но сам оставался в тени. Пока есть возможность.
— Вали отсюда! Мы сами разберемся, — сказал парень повыше с деланной уверенностью.
— Задержитесь здесь еще на минуту, и ваше время в этом мире быстро закончится, — сказал Арчер чужим голосом — тихим, скрежещущим. Раны последнего сражения должны были совсем лишить его способности говорить, но голос вернется. Чуть позже.
Почувствовав его неестественность (уличное хулиганье всегда ее чувствовало), они смотрели на Арчера, разинув рты, словно мертвые рыбины.
Он пощелкал костяшками.
— Или, возможно, не так быстро. Я люблю поиграть с добычей.
Парочка пустилась наутек, оглашая проулок перестуком башмаков.
Подростки исчезли, но девушка осталась. Она как будто застыла в своей защитной позе.
Под алебастровой кожей скрывались тонкие косточки. На лице выделялись высокие скулы, изящный подбородок и прямой аккуратный носик. Ее мог бы изваять Микеланджело. А удар мужского кулака способен в одно мгновение разбить эту красоту.
— Идите домой, — сказал ей Арчер.
Она дернулась, но осталась на месте, слегка покачиваясь, будто оглушенная.
Арчер вздохнул.
— Идите, прежде чем я решу преподать вам урок.
Это вывело ее из транса. Незнакомка взглянула на стену, где ждала безопасность, и на проезд сбоку. Девушка не хотела, чтобы он знал, что она дома, но и не имела желания сбежать по проезду. Служанка? Нет, по рукам непохоже. Да и Эллис не мог позволить себе служанку. Но у него есть дочери, три, насколько известно Арчеру, и лишь одна из них живет с отцом. Миранда. Его мозг повторял имя, смакуя, словно вино.
— Уходите, — пискнула она. — И я пойду домой.
Он подавил улыбку. Было ли когда-нибудь неповиновение таким интригующим? Молодость — такой манящей? Девица достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. Арчер моргнул, избавляясь от этой нездоровой мысли. Миранда невинна. Нельзя думать о ней как о соблазнительнице. Но однажды она в нее превратится. Станет ли ее рот еще более пьянящим? А младенческая мягкость щек превратится в изысканный абрис лица?
Арчер не отрываясь смотрел на Миранду, внезапно зачарованный золотистыми прядями волос, вьющимися вокруг угловатого лица, подобно языкам пламени.
— Кто вы? — резко спросила она.
Выпрямившись, он церемонно поклонился:
— Обеспокоенный подданный ее величества.
Она хмыкнула, но не опустила кулаки. Поразительное дело, даже подошла ближе. Арчер отступил в темноту и наткнулся на стену. Плащ с глубоким капюшоном скрывал его маску. Но он не хотел пугать упрямицу даже маской. Смешно, если учесть, что Миранда преследовала его, как сокол, подбираясь все ближе и ближе. Ощущая его сдержанность и играя на этой слабости. Восхитительная девушка!