Селена не переносила мотоциклы? Что ж, ради этой машины она могла бы сделать исключение — этот "железный конь" был великолепен, даже девушка не могла не признать этого.
Она испытывала раздражение от кожи? Что ж, эту кожу она смогла бы оценить по достоинству. Уж очень интересным был тот, на ком эта кожа была одета.
Селена не переносила альфа-самцов? И это могло бы стать иначе с этим, конкретным представителем их класса.
Могло бы, если бы только не одно обстоятельство — в ее сердце уже очень давно жило сильное, непреодолимое и древнее как сама жизнь на Земле, чувство к этому мужчине. А точнее два чувства. Имя им — Зависть и Ненависть.
Глава 2
Шепот несся над головами воинов по мере того, как новый участник этого действа приближался к холму. И кто решился бы утверждать, чего было больше в этом шепоте — уважения или презрения, а может, страха?
— Гэрем. — Арман приветственно склонил голову, стоило мужчине подняться на вершину холма. Селена не смотрела туда. Луна была так увлекательна сегодня. Куда еще смотреть Дочери Луны, как не на ее Мать? Лишь на секунду серебристый взгляд безразлично скользнул по жесткому лицу пришедшего. Так было надо. Она не должна его помнить.
Конклав следил за ней, выискивая малейшее проявление того, за что можно будет зацепиться. Не осуждая, нет, обучая. Добавив новый виток в сложный узор.
Гэрем — это не было имя. Так его называли последние десять лет. Гэрем — тот, кто был за гранью. Вне рода, вне расы, вне народа Матери. Свободный. Отвергнутый и уважаемый одновременно. Почитаемый за храбрость и силу. Ибо мало было в истории их расы тех, кто смог сломать власть Конклава над своей жизнью. И еще меньше тех, к кому Конклав обратился потом за помощью. Гэрем… она не будет вспоминать его истинное имя. Для предателей не существует имен, для них достаточно и обозначений.
Мужчина обвел взглядом собравшихся на вершине холма. Его глаза не задерживались ни на ком, пока не дошли до Анри. Здесь его бровь вопросительно поднялась вверх, а на губах появилась жесткая ухмылка. Потом, он посмотрел на Селену, но она не встретила взгляд зеленых глаз. Он склонил голову в жесте почтения, но и в нем была издевка.
Гэрем отличался от всех, но в то же время, имел неуловимое сходство с ними. Он был кашим — полукровка. Тридцать два года назад гарруны напали на семейство, живущее на границе территорий, и охранявшее Черту. Они убили мужчин, а женщин захватили в плен. Через несколько месяцев в замок Конклава постучалась Лара, одна из пропавших женщин приграничья. Ей удалось сбежать. Она была сильнейшей в своей семье. Остальные, по ее словам, умерли. Лара просила помощи у Конклава. И ей не отказали в ней. Воины всех семей сили" нов напали на поселение, нарушившее Черту. Они стерли его до основания, ни оставив никого в живых. Спустя пять месяцев Лара умерла, рожая кашима.
Полукровки были не редкостью в их народе. Что далеко ходить, ее листер, Анри, был кашимом. И никто не отвергал их, не обвинял в расовой принадлежности родителей.
Так как живых родственников ни с одной, ни с другой стороны у новорожденного мальчика не осталось, Конклав взял его под свою опеку. Как и большинство кашимов, имеющий родителями две противоборствующие расы, мальчик взял лучшее от каждого народа. Но, все же, сила огня подчинялась ему в большей степени. Мать — Луна не хотела признавать его до конца. Конклав воспитывал и тренировал мальчишку, мечтая сделать сильнейшим своим воином, готовя к миссии, которая стала очевидной, когда кашиму еще не исполнилось и десяти лет. Но он презрел их планы и заботу. Будучи двадцати двух лет от роду, ему удалось разбить оковы связей, наложенных Конклавом, и сбежать. Он стал Гэремом. И мало кто знал, как он жил последние десять лет. Селену же это вообще не интересовало.
Конклав сделал все, чтобы Дочь Луны забыла о провале советников. И она бы забыла, если бы не одно «но». Маленькое, неощутимое для них «но», размером не более ногтя на ее мизинце. Девушка проклинала это «но». Ненавидела в те минуты, когда желала бы получить забвение во время уроков Конклава, когда кричала и по капле теряла кровь, изучая все, что должна знать Дочь Луны. Но она помнила все. Знала, кто она и кем была. И за это, так же, Селена ненавидела этого кашима.
Когда Конклав подсунул ей Анри, девушка была уверена, что это очередная проверка. Попытка выяснить, насколько хорошо они проделали свою работу. Натолкнет ли полукровка в ее окружении на какие-то мысли. И она сделала все, что должна была, чтобы опровергнуть сомнения Конклава. У Дочери Луны нет чувств. А та, кем была Селена когда-то, умерла, как и положено было, становясь Хранительницей силы их расы.
Он изменился…
Но никто не остался прежним. Некогда коротко стриженные, черные с красными всполохами волосы, явно доставшиеся в наследство от отца, теперь спускались к плечам. Он стал еще больше, чем был когда-то. Кашим нависал над всем Конклавом. Давил на них одним своим присутствием. В отличие от большинства воинов, стоявших у подножия холма, помимо черной кожаной куртки и штанов, на нем была одета черная же водолазка. Он определенно не стремился покрасоваться телом. На руках мужчины были черные кожаные перчатки с обрезанными пальцами. Но продолжать наблюдение было нельзя. Глаза ее, вновь, устремились к Луне, и печать безмятежности легла на чело.
К этому времени уже и сам Гэрем закончил свой осмотр. Он ответил на приветствие Армана коротким кивком.
— И для чего же понадобился Конклаву Гэрем? — Этот голос…, он не был его. Селена вздрогнула. Нет, никогда раньше он не звучал так хрипло и низко, словно раскаты далекого грома. Он чем-то напоминал ее собственный голос, давно сорванный в криках. Впервые за десять лет у нее возник интерес к тому, что же он делал все это время. — Да и еще так понадобился, что вы согласились на любую цену в обмен на услугу, которую просите меня сделать. — Черная бровь поднялась над холодными и злыми зелеными глазами мужчины.
Селена ощутила, как сзади напрягся Анри, но не видела причины для этого. Гэрем не выказывал угрозы, неужели листер не понимал этого? Он забавлялся. Играл с Конклавом.
Что же за договор они заключили? О какой услуге шла речь? И, самый интересный вопрос — цена. Во что помощь кашима обойдется ее расе?
— Ситуация осложнилась, Гэрем. — Ответил мужчине Килим. — Гарруны усилили свои позиции. Мы еще собираем информацию. С этим работают лучшие из наших семей. Но, как мы уже сообщали тебе, нам стало известно, что они хотят похитить Камень Луны. И развязать новую войну используя его силу.
Дружный вздох разнесся над собравшимися. А вот на лице кашима не дрогнула ни одна черта. Не похоже, чтобы его это волновало.
Селена не могла сказать того же о себе. Камень… для всей расы он был материальной основой их связи с Матерью. Селена усиливала через него себя, и отдавала эту силу народу.
Камень был связан с ними, но зачем он гаррунам? Он бесполезен для них, если только…
Голос Гэрема прервал ее мысли. И, будто прочитав их, мужчина спросил:
— Зачем им камень? Неужели, узнав о нем, они не удосужились выяснить, что он не принесет им силы без…
— Они знают и это. — Тон Килима резанул по нервам Селены, обрывая то, что хотел сказать кашим.
Вот теперь они привлекли внимание Гэрема, без всякого сомнения. Он словно подобрался весь, разом напомнив девушке туго сжатую пружину.
— И кто же был настолько плохо подготовлен Конклавом, что сообщил гаррунам эту новость? — Казалось, что мужчина презирает всех, стоящих перед ним, таким ядом сочился его голос.
Но в этот момент Селена была готова поддержать ненавистного кашима. Какого дьявола?! Как они могли допустить такое?!
— Думаю, теперь это уже не имеет значения, Гэрем. — Килим попытался не смотреть в глаза кашима. — Он понес наказание, а после — умер так, как заслуживал.