Арман внимательно изучил лица всех присутствующих, и не найдя за что зацепиться, кивнул.
— Ты долго пробыл вне рода, Гэрем, и возможно забыл, что не имеешь права нарушать покой Дочери Луны, тем более что твоя обязанность хранить его. Вспомни все, чему тебя учили. И следуй нашим традициям. — Невозможно было утверждать, поверил советник этому объяснению, или нет. Селене оставалось лишь надеяться, что проклятый кашим убедил Армана. Это было в ее же интересах.
Гэрем склонил свою темную голову.
— Приношу свои извинения Конклаву, и, конечно же, Дочери. Я не хотел потревожить ее покой.
Удовлетворенный малым, и не имеющий возможности потребовать большего, Арман кивнул и вернулся к остальным советникам.
Кашим поймал взгляд Селены, и молча предложил продолжить увеличивать расстояние между Конклавом и их группой. Девушка не могла не признать, что это весьма разумно, хоть ей и претила мысль о подчинении еще и ему.
Она отвернулась и пошла дальше. За ее спиной происходило нечто не совсем обычное, но тщательно скрываемое от посторонних глаз. Селена не решилась повернуть голову, чтобы не провоцировать лишнее внимание к ним, но не могла не прислушиваться к звукам. Наконец, они оказались за густой полосой деревьев, окружающих пространство возле холма. Вся группа остановилась. Теперь Селена могла немного ослабить свое внимание. Она повернулась к мужчинам, сгрудившимся сзади, и оперлась на свой мотоцикл, с интересом наблюдая за происходящим. Гэрем навис над Анри, Колин стоял рядом и собирался что-то говорить. Измиль стоял чуть в стороне, пытаясь разобраться в ситуации.
— Какого черта ты собирался делать, Анри? — Колин раздраженно смотрел на листера, но тот молчал, прожигая воина яростным взглядом.
— Давай, Анри, отвечай. Мне интересно. — Мягко произнесла Селена. Листер вздрогнул и посмотрел на нее, потом склонил голову.
— Конклав задал вопрос, я собирался ответить. А ты. — Он вперился в Колина. — Позволил этому, — презрительный кивок в сторону Даниила, — обмануть советника. И ты меня спрашиваешь, какого черта я делаю?!
Прежде чем Селена успела напомнить этому умнику, что он не поинтересовался ее мнением о том, что собирался сделать, к ее удивлению, вмешался Измиль. Он окинул Анри язвительным взглядом.
— Ты забываешь о своем месте, Анри. Ты — листер Дочери. Ты обязан подчиняться только ей. Ты сам предложил себя Конклаву. Если забыл, я могу напомнить, как это происходило. И какие доводы ты приводил в свою пользу.
О, как интересно, сколько новых подробностей она узнала за сегодняшний вечер. Что же еще скрывают от нее Конклав и воины? Может у них еще и бои были за почетное звание ее листера? Селена внимательно следила за разыгрывающимся перед ней представлением. Было очевидно, что Измиль преследовал свою цель во всем этом. Но в чем была эта цель? Точнее, в чем еще, помимо того, что девушка вполне могла себе представить. Она осмотрела других участников. Колин смутился, значит что-то знал об этом. Дан… кашим слушал этот разговор с не меньшим интересом, нежели сама Селена.
Очевидно, расценив ее молчание как позволение творить все, что ему вздумается, Анри начал наступать на Измиля, впервые получив возможность отомстить последнему за все недавние обиды.
— Я прекрасно отдаю себе отчет в поступках, Измиль. И помню, что моей обязанностью, по решению Конклава, является оберегать Дочь Луны. И в чем же, по-твоему, я не преуспел?
Оберегать… Сильно много это слово могло значить. Селена напряглась. Анри не мог быть Оберегающим, просто не мог. Но никто из сили" нов не произносил этого слова просто так. И, судя по удивленному взгляду Колина и леденеющему взору Гэрема, не одна она так думала.
— Кем ты возомнил себя, глупец? — Прогремел Гэрем. Он был взбешен непроходимой тупостью этого воина. — Какой статус приписываешь себе? Что ты знаешь об Оберегающих?
Но Анри не так легко было запугать, он смело встретил напор зеленых глаз Гэрема.
— Уверен, что больше тебя, отверженный. Конклав решил, кем мне быть, и я буду с честью выполнять порученное мне дело.
— Порученное дело? — Даниил сощурил глаза, рассматривая этого упрямого, и ничего не понимающего в происходящем, воина. Он видел, что Колин полностью согласен с ним, и вполне может поддержать, если тот решит вбить этому листеру урок. Очевидно, собственное поражение на этом пути все еще кололо воина. — Оберегающий не получает свое задание, он живет этим. Им невозможно стать по поручению. И Конклаву это известно лучше, чем кому-либо. Ты совершил ошибку, неправильно истолковав указ. Будь ты Оберегающим, первый бы встал на поддержку того, что я сказал Арману.
Но Анри не спешил соглашаться.
— Уверен, что лучше знаю, как толковать мне то, что сообщил Килим. И не вам указывать мне.
Даниил не ответил на эти слова. Он резко выбросил руку, отдергивая пройму жилета Анри вниз, вынуждая того повернуться боком от сильного рывка. Кожа мужчины была испещрена тонкими линиями шрамов. Но они занимали площадь лишь от основания шеи до средней трети лопаток. Селене хотелось рассмеяться, но горький комок стоял в горле. Как же наивен был Анри! Он был старше девушки, но, очевидно, что даже не представлял себе, на что способен Конклав.
— Ты ничего не знаешь, листер! Где твои метки? — Кашим говорил с гневом, внимательно осматривая кожу спины и шеи мужчины. — Судя по твоему узору, ты воин. На дальнейшем пути ты прошел только посвящение, и уже метишь в Оберегающие? — Он сжал кулаки, притягивая Анри к себе, приподнимая так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — А ты представляешь себе, хоть отдаленно, что было бы, уверься Конклав в причине происходящего на…
— Довольно, кашим! — Селена прервала Гэрема, зашедшего в опасную зону. Не было никакой необходимости просвещать тех, кому не положено знать о путях, ведущих на вершину, к которой они так откровенно стремились.
— Нет уж, пусть знает, чего он мог добиться. Он нас всех тянет в беду своим неоправданным рвением, а вас, почтенная, в первую очередь. — Мужчина не собирался останавливаться. Было видно, что поступок Анри, и полный отказ последнего понять возможные последствия, вывел Гэрема из равновесия.
Селена встала, выпрямляясь.
— Я сказала, довольно… Даниил. — Ее голос был надменен и холоден, а выражение лица невозмутимо. Она не желала этого, но у нее не было особого выбора. Им через многое предстояло пройти всем вместе, пора расставлять точки над «и». Девушка услышала пораженный вздох Колина, который был единственным, хоть отдаленно понимающим, что происходило. Но не повернулась к воину. Глаза Даниила впились в нее, и довольно сверкнули, оттого, что она признала его. — Не стоит ему этого знать.
— Как прикажешь, почтенная. — Он склонил свою голову, признавая ее право на молчание. Мужчина не собирался давить, он получил достаточно для одного вечера.
Девушка обвиняюще посмотрела на Анри.
— Ты сам принял звание листера, я не просила тебя. Ты слуга, и ничего больше. Не знаю, с какой целью Конклав ввел тебя в заблуждение. Но выбрось эти глупости из головы, или убирайся. Я переживу без твоего присутствия. Ты не понимаешь, в какую игру лезешь. — Она перевела взгляд на Измиля, который очень старался понять разыгрывающуюся перед ним сцену, но не мог. Не имел представления о прошлом. — Тебя это так же, касается, воин. Я не могу запретить тебе охранять меня, ты назначен Конклавом. Но советую думать перед тем, как что-либо делаешь, или говоришь.
Измиль непокорно блеснул глазами, но кивнул.
— Я не подведу ни тебя, Дочь Луны, ни Конклав. И заслужу твое доверие.
Селена посмотрела на воина, словно тот был сумасшедшим.
— Невозможно заслужить то, чего в принципе не существует, воин.
Она отвернулась, не желая больше видеть никого из них. Не желая слышать, как грязно ругается Анри, отброшенный Даниилом, не желая объяснять что-то Колину. Но, как бы сильно она не презирала Даниила, он помог ей, а дочь Луны не оставляет помощь без внимания. Больно редко кто-то оказывает ей такую услугу, к тому же, полностью осознавая, чем это может грозить самому помощнику.