Девушка лежала на каменных плитах и с нарастающим ужасом понимала что совершенно не чувствует холода. Тело уже начало неметь так что не ощущался ни холодок, пробирающий до костей, ни плиты, оцарапывающие и без того травмированную кожу.
Луна осознавала что ничего не чувствует и ничего не хочет. Тот самый яростный порыв во время которого она раздавала пылкие обещания стих, и апатия свалила её. Бок снова разболелся, а тело окончательно онемело. Не было сил не попить, не просто толкнуть поднос сквозь расстояние между полом и холодным металлом, отказавшись от еды, даже просто шевельнуть пальцами.
Шорохи за дверью не привлекли ни малейшего внимания. Кончики ушей так и остались безвольно склонившимися вниз. Даже шепотки не заставили её приподняться на локтях или просто попытаться напрячь слух дабы по обыкновению подслушать. Не одна мышца лисицы не дрогнула, несмотря на щелчки ключа в замочной скважине.
Скрежет металла по камню, и в её крошечную камеру проникают слабые огоньки от факелов, прикрепленных к стене. Но девушка не двигается, не моргает, даже ухом не ведёт, продолжая лежать на ледяном полу и пустым взглядом сверлить стену из серого камня. Она не дёргается и не вздрагивает по своему обычаю, слыша приближающиеся шаги грубых ботинок, и дело даже не в том что лисица абсолютно уверена что это не кайзер, ей просто до странного все равно. Безразлично на все пусть ей даже прямо сейчас заявят о собственной казни или пообещают немедленно растянуть на дыбе, пусть даже за её спиной будет стоять сам Кресс, максимум что она сделает это моргнет и плюнет ему под ноги, выражая все свое презрение, несмотря на то что за этот поступок наверняка не одна кость ведьмы будет переломана, а то и раздроблена.
-Эй.. Псс.. Ты вообще жива? — голос хриплый и далёкий в нем слышится едва скрываемая тревога.
Он её боится. Эта новость заставляет девушку подавить так и рвущейся наружу смешок, а тонкие губы изгибаются в усмешке так не похожей на её обыкновенные мягкие или с легкой хитринкой улыбки.
Раздражающее шарканье гулко разносится по крошечному помещению, заставляя от нетерпения сжать кулачки.
-Ведьма, ты живая?—голос режет слух, а после того как надзиратель не получает от неё ответа с горестным "хоть бы не сдохла" в её плечи вцепляются цепкие пальцы, переворачивая и начиная монотонно трясти.
Луна чувствует, как в желудке что-то опасно бултыхается, а его немногочисленное содержимое приближается к стадии выхода наружу. Внимание девушки привлекает вскрик. Протяжный и слишком знакомый.
"Искра" — догадка пронзает хуже кинжала.
Сердце бешено колотиться, а в ушах стучит кровь. Уплывшее сознание медленно и нехотя возвращается в реальность. В голове лихорадочно вырисовывается план действий, а сама девушка борется с настойчивыми мыслями о необходимости немедленно бежать.
Она слегка напрягает зрения, фокусируя его на массивной фигуре перед собой, а далее резко моргает, бьет мужчину коленом в голень, подсекая, и вскакивает, мотая головой в поисках выхода.
Черная материя задирается, являя светлые волосы и карие глаза стража. Он все ещё лежит как и упал навзничь и удивлённо моргает, силясь понять как труп внезапно мог вскочить и подсечь его.
Когда Луна уже у двери, мужчина отходит от шока и хватает девушку за ногу, опрокидывая на пол. Плиты больно ударяют, раздирая нетронутую щеку и локоть. Ведьма отчаянно трясёт ногой, силясь высвободиться, и с нарастающей паникой замечает что хватка на лодыжке становиться лишь сильнее. Девушка отчаянно цепляться пальцами за порог, ощущая как кожа немеет от холода, а липкая кровь стекает по рукам. Противник лишь тянет её на себя.
В голове рождается новый план, и лисица позволяет утащить себя на середину, расцепляя пальцы. Страж хмыкает, думая что она просто слишком ослабла или отчаялась, Луна же в это время ощупывает лиф платья, выискивая кинжал и судорожно пытается его достать. Пальцы то и дело прошивает болью, но она стискивает зубы, продолжая, и её упорство вознаграждается, кожу обжигает очередной порцией холода, исходящей от эстенской стали - самой прочной и красивой, благородной и дорогой.
Когда противник приподнимается, не ожидая от неё опасности и вслух перебирает варианты того что же сделает с ведьмой кайзер за такую выходку, Луна опирается на локоть и бьет его в бедро клинком, вкладывая всю свою силу, злость, ярость и отчаяние. Светловолосый хрипит и падает на пол. В карих глазах недоумение.
Губы ведьмы тянуться в улыбке жестокой и кровожадной такой какую они от неё ждут. Страж дрожит, а девушка вскакивает на ноги и обманчиво выставляет ногу вперёд, обещая подойти. Увидев ещё большей ужас в тёмных глазах, Луна только смеётся низко и глумливо, вытирает кинжал о светлую ткань платья, а вернее того что от него осталось, наблюдая как материя темнеет, пропитываясь чужой кровью такой густой и темной, и стремительно выходит в коридор быстро насколько это только возможно.