Значит и ее дом был недалеко. Не просто недалеко, а прямо перед ней. Луна с просони не сразу поняла что сидит на земле у запертых ворот собственного дома, но радость девушки быстро пошла на убыль, когда чуткое зрение уловило самую главную деталь. Дом, ее любимый и родной отчий дом был объят пламенем ярким в лучах рассвета и его уже было не спасти. Балки и черепица с крыши со скрежетом осыпались на землю под радостное тресканье огня. В воздухе чувствовалась гарь, она обжигала легкие, заставляя лисицу кашлять. Ненасытное пламя жадно перекинулось на сад и изящные деревья. На глазах выступили слезы и она поползла вперед, не обращая внимание на открывающиеся царапины на коленях, а после вцепилась в холодный металл.
Ведьма не чувствовала ничего кроме щемящей боли и пустоты внутри себя. По щекам бежали слезы, на время смывая горе и копоть. Кожа покрылась мурашками от холода. Ее волосы присыпал первый снег, а лицо пепел, оставляющий горький привкус на губах. И казалось никто более не разделял ее печали - никто кроме двух едва различимых силуэтов у остроконечного дома: высокий широкой в плечах, обнимающий другой силуэт ниже и хрупче. Девочка и мальчик почти ее ровесники склонили головы, выражая безмолвную скорбь, но Луна этого так и не заметила.
Она опустила руки на землю, замораживая мысли в быстро тающем снегу и пообещала себе больше никогда не пытаться считать Кайзера кем - то лучшем чем монстр, потому что он отнял последнее что у нее было бесплотную надежду вернуться домой, ведь возвращаться было больше некуда.
9 глава : " Мабон."
Ослепительно яркий свет бьет по глазам и девушка со стоном переворачивается на бок, накрывая голову подушкой.
-Подъем страдальцам! — именно после этих слов по бедрам и голеням ползет холод, а мягкое одеяло соскальзывает вниз.
Луна протестующе мычит, цепляясь за теплый кончик хлопка, но соперник оказывается сильнее, ухитряясь стянуть девушку на самый край вместе с одеялом. Ведьма прижимает уши и сворачивается клубком, стараясь сохранить тепло и вновь вернуться в сон, но это предательски не получается из - за ускользающего тепла и чужого пристального взгляда.
Лисица сдается, зло машет хвостом и открывает глаза. Над ней нависает Марио, ее блондинистые волосы сегодня распущены из чего Луна делает вывод что у девушки выходной. В карих глазах с зеленоватой крапинкой блестит озорство и смешинка.
-Соня, пора выходить из спячки, — тянет золотоволосая и слегка пихает ее локтем.
-Марио, зачем ты пришла? — Луна сонно моргает, протирая глаза.
-Ты долго не приходишь и вообще только и делаешь что сидишь в комнате и спишь.. это неправильно. Я понимаю что тебе плохо, но так больше не может продолжаться.. и
-Что и? — беловолосая ведет кончиком хвоста, пытаясь изобразить заинтересованность.
-Ты что забыла скоро же Мабон! — восклицает Марио, мечталено прикрывая глаза.
-Я думала празднование викканских праздников запрещено, — задумчиво тянет лисица, пальцами расчесывая хвост.
-Да, но.. мы все равно решили отпраздновать,
-Удачи, надеюсь что не увижу ваши головы наколотыми на пики 24 числа,
-Горе лучше переживать в обществе и что может вывести из депрессии лучше праздника? Ты обязана прийти! — блондинка подпрыгивает на месте от нетерпения.
-Ладно, ты же не оставишь меня в покое, но только если мы испечем имбирное печенье, — они в унисон заканчивают последнюю фразу.
-Тогда одевайся и иди на кухню! — Марио радостно хлопает в ладоши, скрываясь за дверью.
Луна облегченно выдыхает, неохотно поднимаясь с кровати, когда в дверном проеме вновь возникает светлая макушка Марио.
-У тебя есть ножницы или ненужная ткань? Если да то захвати, — после короткой реплики радостная девушка вновь удаляется.
Лисица машет хвостом и походит к шкафу, распахивает тяжелые створки и ищет что попроще не потому что боиться испортить, ничего из этих вещиц не было ей дорого просто чтобы не сильно мешало во время готовки и можно было быстрее надеть без посторонней помощи.
*****
В коридоре туда - сюда снуют слуги и Луне сразу понятно кто из них люди, а кто ее товарищи - нечисть. Вампиры и ведьмы обычно такие грустные и подавленные сегодня прячут улыбки и часто переговариваются друг с другом, задорно посмеиваясь, как маленькие дети, задумавшие шалость и точно знающие что могут за нее получить (многие из них и были детьми по меркам нечисти). Они слишком бодро бегали по коридорам, позволяли себе "лишнего", вплетая в волосы, привязывая к серо - черной униформе или повязывая на запястья яркие атласные ленты всех цветов радуги и чем ярче тем лучше, а в их глазах горела та самая озорная хитринка, огонек баловства, то что было у всех представителей нечеловеческого рода от мало до велика и так незримо отличало их от людей.