Чем больше Лина смотрела на отца, тем сильнее проникалась к нему симпатией. Она видела в нём вовсе не того мрачного типа, которого ей описывала Эла. Он был живым и интересным человеком и, конечно же, притягивал к себе внимание.
Наблюдательная Лина подмечала многое, а именно то, что он неравнодушен к Эле. И почему та решила, что у него к ней нет никаких светлых чувств? Похоже, он всерьёз увлечён ею.
К слову, Эла вела себя в меру раскованно, будто между ней и Вадимом Александровичем не было разногласий. Лина даже позавидовала её выдержке.
Постепенно она расслабилась и стала воспринимать ароматы блюд и музыку. Музыка была великолепная. Дуэт исполнял попурри на темы известных рок баллад. Лина наконец почувствовала, что проголодалась. Перед ней поставили тарелку с новым блюдом.
— Что это? — поинтересовалась она у официантки, втянув носом его манящий аромат.
— Равиолони из начинки фуа-гра и грибов портобелло, — вежливо пояснила официантка.
Блюдо выглядело аппетитно и изысканно, на большой плоской тарелке лежали три равиолины, украшенные фиалкой, кресс салатом и помидорками черри.
— Попробуй, это должно быть вкусно, — с лёгкой улыбкой сказал Вадим Александрович. Сам он почти не притронулся к еде. Эла, напротив, дегустировала все блюда и выглядела вполне довольной.
— Фуа-гра? — переспросила Лина. — Это же продукт, полученный варварским способом! Я как-то смотрела передачу, зрелище просто отвратительное. Бедным гусыням заталкивают в горло металлические трубки и кормят насильственно. Это просто… просто издевательство над животными!
— Человек по сути своей хищник. Он должен питаться. Так сказать, своеобразный естественный отбор, — спокойно возразил Вадим Александрович.
— По-моему, это как раз-таки не естественный отбор, а самый настоящий животный терроризм! Прежде всего, мы — люди. И должны проявлять гуманность во всём! Тем более к братьям нашим меньшим.
— Живодёрство, — поправил её он.
— То есть, да, — смутилась Лина, поняв, что на эмоциях выразилась неточно и даже грубо.
— Прикажешь унести это блюдо? — Его улыбка стала шире. Он с любопытством смотрел на Лину, не скрывая своего восхищения.
Лина ответила не сразу, ей отчего-то стало неловко за своё поведение, но она впервые за весь вечер выдержала взгляд отца.
— Нет, отчего же, — вздохнула она. — Бедных птичек уже не вернуть. Так что, хотя бы один раз в жизни можно попробовать это ваше… фуа-гра. — Лина взялась за вилку и на секунду зависла. — И как это едят?
— Ты можешь есть это так, как тебе удобно, — развёл руками Вадим Александрович.
— А как правильно?
— Молодой человек Лины из семьи аристократов, — вмешалась Эла. — У Полянских особое внимание уделяется столовому этикету, так что для нас это важно. — Недвусмысленно добавила она. — Лина, равиоли едят обычной вилкой или ложкой, вот так. — Эла надломила вилкой пасту и отправила её в рот. Вадим Александрович последовал её примеру.
— По-моему, вполне съедобно, — сказал он со знанием дела, прожевав.
Лина с улыбкой закусила губу. У неё вдруг возникла ассоциация, словно она ребёнок в окружении заботливых родителей, и даже дыхание затаила, представив, как бы это было на самом деле, если бы Эла и её несостоявшийся отец жили настоящей семьёй и воспитывали её с детства. Хотя, нет, им было бы вовсе не до неё.
Лина осторожно приступила к трапезе и, к своему великому стыду, внезапно открыла для себя новый вкус. Равиолони оказались нежными и ужасно вкусными, так и таяли во рту. Она едва сдержалась, чтобы не прикончить их все разом.
— Мы можем повторить, — заговорщически подмигнул ей Вадим Александрович.
— Нет, я оставлю место для других вкусных блюд.
Струнный дуэт заиграл Вивальди и Лина заслушалась. Облокотившись о стол, она подпёрла ладонью щёку и прикрыла глаза, внимая чудесным звукам виолончели и скрипки. Только спустя несколько минут Лина заметила, что Эла и Вадим Александрович сидят молча.
— Тебе понравилось? — с участием в голосе произнёс он. И Лина поняла, что именно он проявил уважение и чуткость, прервав разговор с Элой.