А мама… если у Филиппа и Лины свершится задуманное, то маме придётся смириться.
Эла припомнила, как та порывалась поехать к Вадиму и всё ему рассказать. Сколько трудов ей стоило отговорить мать. Эла привела ни один аргумент в свою пользу: Вадим до сих пор кипит гневом и ни за что не захочет её выслушать, а если разговор состоится, то сделает всё, чтобы унизить и отомстить!
Поначалу Марта и слышать ничего не хотела, она была настроена решительно, так и горела желанием осуществить свои планы. И откуда только силы взялись⁈
— Мама пойми, — не сдавалась Эла. — Вадим не воспитывал Лину и у него не может быть к ней настоящих отцовских чувств. Я до сих пор не уверена, что́им движет на самом деле. Тут, как бы хуже не сделать.
— Неужели, опять решил за тобой приударить? — Марта перестала метаться и недобро прищурилась. Похоже, эта догадка привела её в чувство.
— Не знаю, я уже ничего не знаю.
— А как же Эдуард?
— Эдик… — Эла тяжко вздохнула. — Он ничего об этом не знает… и вообще, давай не будем о грустном.
С Эдиком всё обстояло хуже некуда. Они, как и прежде, созванивались каждый день, но говорили на отвлечённые темы: погода, родители, дети, кот. Никто из них не вспоминал о свадьбе, не заговаривал о чувствах. Чем дольше длилась разлука, тем чаще в голосе Эдика слышались прохладные нотки. Казалось, что между ними не было ничего, кроме недоверия и затаённых обид. Эла тихо страдала. Неопределённость давила на нервы и ужасно изматывала.
— Значит, у вас разлад, — проницательно заметила мать. — Это всё из-за Вадима?
— Из-за него, — нахмурилась Эла, избегая встречаться с ней взглядами. — Теперь ты понимаешь, что не нужно к нему обращаться? Не нужно лишний раз давать ему повод потешить своё эго.
Вадим действительно взялся обхаживать Элу. Стоило Эдику уехать в командировку, и всё завертелось как в карусели — звонки, случайные встречи, комплименты. Эле сложно было противостоять такому напору, однако у неё хватило выдержки и ума держать ситуацию под контролем. Она вела себя с Вадимом как со старым приятелем, не позволяя ему ничего лишнего. Он принимал её игру и, дальше намёков, взглядов, нечаянных прикосновений дело не заходило.
Вот только с подарками Эла не знала как поступить. Лариска бы точно лопнула от зависти, думала она, разглядывая бриллиантовые серьги, колье и роскошную шубу из цельного соболя, которые по приказу Вадима ей доставили прямо домой. Но примерять обновки так и не решалась.
Надо отдать Вадиму должное, в отеле при встрече с Линой он был деликатен и вежлив, как и подобает отцу взрослой дочери, но стоило Эле остаться с ним наедине, как он вновь начал свои откровенные заигрывания.
Его слишком близкое присутствие волновало. Но это был вовсе не тот сладостный трепет, который испытывает девушка во время свиданий с любимым парнем. Элу не покидало ощущение лёгкой тревоги и ещё чего-то неправильного, ошибочного. Оказалось, что не напрасно. В какой-то момент Вадим подобрался слишком близко и попытался её обнять.
Она отстранилась, но он успел поймать её руку, на миг задержав в своей. Элу словно током пронзило, она отдёрнула пальцы, демонстративно отодвинувшись на край дивана. Вадим посерьёзнел, нахмурив брови, его подбородок упрямо выдвинулся вперёд, глаза потемнели, и в них промелькнул огонёк досады. Похоже, в нём взыграло уязвленное самолюбие, а может он начинал терять терпение?
— Раньше ты не шарахалась от меня как от склизкого насекомого. Я настолько тебе противен? — с прищуром спросил он.
— Прости, но ты сам виноват, — сухо отрезала Эла. — Что за диверсии ты устраиваешь?
— Не спорю, виноват по всем статьям, — Вадим сокрушённо вздохнул и улыбнулся каким-то своим мыслям. А у Элы перед глазами неожиданно вспыхнула череда картинок из далёкой юности.
Вадим несётся по улице следом за ней, читает стих про отважного парня и девчонку воробьиную душу, а вокруг рукоплещет восхищённая толпа зевак… Эла и Вадим танцуют вальс в безлюдном парке. Она порхает, словно у неё за спиной выросли крылья. Он сосредоточен на танце, его улыбка, руки, горящий взгляд сводят её с ума… Обстановка меняется. Эла в белом платье с летящими юбками, они с Вадимом стоят в обнимку в квартире Альтман, ткань плавно скользит вниз, оголяет плечи, грудь, кожа горит от прикосновений его губ, лицо наливается жаром, от эмоций кружится голова…
Вздрогнув, Эла потёрла виски. Странно, но вспоминается всё только самое лучшее! Сколько же воды утекло с тех пор?
Эла вновь ощутила себя неопытной девчонкой, и сильно смутилась, заметив, с каким интересом смотрит на неё Вадим.