Эла медленно отступала, подозрительно оглядывая Вадима. Что-то с ним было не так.
Он пошатнулся, и Элу внезапно пронзила догадка.
«Да он же пьян! Боже, и когда он только успел так набраться⁈»
— Вадим, нет! Не нужно никаких объяснений. Поезжай домой и проспись.
— Ты моя! И должна быть со мной! — Он продолжал наступать уверенно и напористо, а взгляд оставался цепким, пронизывал насквозь.
— Это какой-то сюр! Вадим, уйди!
— Почему? — его кадык дёрнулся, скулы нервно сжались, он закипал на глазах. — Клянусь, Камилы больше не будет! То, что она сделала…
— Давай обойдёмся без клятв! Оставь меня и Лину в покое. Живи уже своей жизнью.
— Ты гонишь меня? Почему? Ну, подумаешь, секс с девчонкой. Если бы ты согласилась быть со мной, я бы сразу избавился от неё.
«Господи, да он непрошибаемый!» — содрогнулась Эла.
— Нет! Вадим, нет! Пожалуйста, выслушай меня. Я знаю, ты не привык проигрывать, но ты проиграл! Благодаря всему, что с нами случилось, я поняла, что люблю другого человека. Люблю и хочу быть с ним!
Он будто не слышал её слов и продолжал цедить сквозь зубы:
— Это всё из-за этой суки. Одно твоё слово и я расстреляю её как собаку. У тебя на глазах расстреляю.
Эла не успела опомниться, как в его руке появился пистолет. Когда, как?
— Ты с ума сошёл? — взвизгнула она. — Убери, убери его немедленно!
— В машину, быстро! — Жёстко скомандовал Вадим, указав дулом на чёрный внедорожник.
— Нет! — от страха у Элы подкосились коленки, и горло сдавил спазм. Что-то подсказывало ей, что он не блефует, того и гляди начнёт палить.
Боже, какая же она дура, недооценила его, а он… он настоящий бандит! Уголовник!
Эла понимала, что резких движений делать нельзя, но ничего не могла с собой поделать — ноги сами её понесли. Она рванула к подъезду, споткнулась, упала на колени и поползла, пытаясь подняться. Он быстро её нагнал, подцепил за плечо, встряхнул, как тряпичную куклу, и развернул к себе лицом.
— Дай мне шанс, прошу! Я смогу доказать, что со мной тебе будет лучше, — прорычал он, обдав запахом коньяка. Его широкие ладони сдавили её плечи. Рукоятка пистолета больно впилась в руку.
— Отпусти меня, пожалуйста, отпусти! — в ужасе заверещала она, пыталась вывернуться из железных тисков. Но тщетно, кажется, он совсем озверел и даже не думал ослабить хватку.
— Отвечай! — он снова её встряхнул.
— Нет! Ни за что!
— Это твоё последнее слово?
— Да! — с силой выдохнула она. По телу пробежала дрожь, из глаз брызнули слёзы.
«Господи, не дай ему победить!», — мысленно взмолилась Эла, призывая на помощь остатки самообладания, и уже не веря в то, что сможет освободиться.
Вадим затих, пожирая её глазами.
— Красивая. Какая же ты красивая. Моя.
Холодный металл прошёлся по лицу, он гладил её дулом пистолета, склонившись совсем близко.
— Вадим, услышь меня, наконец. Прости, что позволила думать, что между нами может быть по-другому! — Эла хватала ртом воздух в надежде найти нужные слова, но они отчего-то не находились, язык словно к нёбу прилип. — Я… любила тебя когда-то, но теперь всё. Всё!
На улице стемнело и стало совсем холодно. Завьюжил ветер, бросая в лицо редкие колкие снежинки. Парк напротив высотки совсем опустел. Люди, будто почувствовав опасность, разбежались, попрятались по квартирам. И некого было позвать на помощь.
Сердце Элы стыло от беспомощности и страха. Похоже, ей никогда не выбраться из этого кошмара.
«И это он… мой первый парень, первый мужчина, отец моей дочери!»
Казалось, в этом человеке сошлись все пороки мира, всё то, от чего её воротит, от чего она так стремительно бежит, а оно несётся за ней по жизни, настигает, подчиняет, давит. Искушение, предательство, боль!
На секунду Эле показалось, что Вадим прозрел, не зря же в его взгляде промелькнуло нечто похожее на сожаление и горечь.
Они смотрели друг другу в глаза и словно вели диалог в мыслях.
Эла могла поклясться, что он её слышит, как если бы они говорили в реальности.
— Зачем тебе всё это? Зачем тебе я?
— Не знаю. Наверное, ты лучшее, что было в моей жизни. Моя мечта. Мой спасительный свет!
— Романтик. Неисправимый романтик. Или актёр. Ты ведь хороший актёр, всегда им был. И у тебя получалось убеждать.
— С тобой я не играл.
— Отпусти меня, пожалуйста. Прошу! У-мо-ля-ю!
— Ты правда этого хочешь?
— Да! Тысячу раз да!
Его глаза потемнели, в них будто огонь полыхнул, а хватка стала жёстче.
— Ненавижу. Как же я тебя ненавижу! — прохрипела Эла, пытаясь сбросить с себя его клешни, но тщетно, они впивались в неё мертвой хваткой.