— Ага, вот и муженёк нарисовался, — проскрипел Пашка.
— Ну, ты и урод. — Филипп отодвинул Лину к стене, закрывая её собой. Она и опомниться не успела, как Фил двинул Пашке кулаком в челюсть, и тот зарычал, схватившись за лицо. В его глазах мелькнула ярость. Дикая ярость.
Он быстро занёс кулак и со всей дури врезал Филиппу по голове, хотя тот успел увернуться, но удар был настолько сильный, что свалил его с ног. Фил как подкошенный рухнул на пол, ударившись затылком о мраморный пол. И теперь лежал неподвижно, бледный, с пустым остановившимся взглядом. Из носа стекала тонкая струйка крови.
Из пересохшего горла Лины вырвался хриплый стон, ноги подкосились и она сползла по стене вниз.
— Что… что ты наделал? Ты убийца… ты… — Лина нашла в себе силы сдвинуться с места, подобралась к Филиппу и обхватила ладонями его лицо, осторожно ощупала голову. В висках бился слабый пульс, но он по-прежнему не подавал никаких признаков жизни и, кажется, даже не дышал. — Пожалуйста, пожалуйста, Филипп, очнись… — простонала она, захлебываясь слезами. — Не оставляй меня, пожалуйста, не оставляй… Я так люблю тебя, люблю…
— Чёрт, — занервничал Пашка. — Вы сами во всём виноваты. Нечего лезть под руку. Короче, я пошёл, сами разберётесь. Очухается твой Полянский. А если вякнешь, найду, удушу. Да и не докажете вы ничего.
— Если с ним что-то случится, тебе не жить. Леон Александрович обо всём узнает, я ему всё расскажу, всё! — прошипела Лина. Она была полна решимости.
— Ты ещё попробуй, доберись до моего босса… — хохотнул Пашка.
— Что здесь происходит? — прозвучал над Линой холодный женский голос. Она вскинула голову и почему-то совсем не удивилась, увидев перед собой Камилу.
— Пожалуйста, вызови скорую, — попросила её Лина.
— Вызвала, уже вызвала.
— Камила Рафиковна, шла бы ты отсюда, — высокомерно отозвался Пашка. — Босс чётко сказал, чтобы ты не попадалась ему на глаза.
— Вот ты как заговорил, — Камила полоснула его взглядом. — Не помню, чтобы мы были с тобой на ты.
— Времена меняются, любовницы тоже. Заигралась ты в госпожу, дамочка.
Камила ухмыльнулась ему в ответ. Она по-прежнему смотрела на Лину, но обращалась к Пашке.
— Я всё видела. Видела, как ты нанёс ему удар. Использовал запрещённый приём. Уж мне ли не знать этого. Висок — опасная точка, самая уязвимая часть головы. Ох, как ты рисковал. Ты запросто мог его убить. А сейчас, похоже, он в коме, травма-то серьёзная, — голос Камилы был ровным, но в тишине пространства звучал зловеще, она буквально хлестала Пашку словами, медленно, но верно нагнетая обстановку.
— Да я не специально… по инерции… так получилось, — вяло оправдывался Пашка, похоже, до него что-то начало доходить.
Услышав всё это, Лина громко всхлипнула. Голова Филиппа лежала у неё на коленях, она притянула её к своей груди, прижалась губами ко лбу. Филипп по-прежнему был без сознания, и у Лины сердце защемило от страха и осознания беды.
— Ты вообще в своём уме? В курсе кто она? — продолжала Камила.
— Она? — удивлённо переспросил Пашка, нервно сглотнув. — Вроде в курсе. Соседская девчонка по даче.
— Ну, ты и тормоз. Плохо работаешь, Паша. Кажется, все уже обо всём знают, только не ты, да?
— А чё происходит-то?
— Яму ты себе вырыл, вот чё, — передразнила его Камила, выдержав напряженную паузу. — Это дочь Леона Александровича, — всё с той же холодной усмешкой сказала она и тихо добавила: Его дочь. — Голос её дрогнул на последних словах, в нём слышались оттенки благоговения и горечи.
— Кто? — Пашка заметно побледнел.
— Евангелина Альтман, кто ж ещё. Быстро за парнями, его нужно унести, положить где-нибудь. Тут холодно, — жёстко скомандовала Камила.
Все эти разговоры доносились до Лины словно через толщу воды. Единственным её желанием было привести Филиппа в чувство. Она пыталась вызвать магию, но у неё ничего не выходило.
— Господи, ну почему они так долго едут? Где скорая, врачи? — зарыдала Лина.
Камила опустилась рядом на корточки.
— Может, я могу чем-то помочь? — смотрела она на Лину с неподдельным участием.
— Пожалуйста, найди моего отца. Найди его.
Послышались удаляющиеся шаги. Это Пашка понёсся куда-то к выходу.
— Хорошо, я попробую, но не обещаю. Я сама в опале и вряд ли смогу к нему пробиться. Ты видно не знаешь, каким он может быть неприступным и… — Камила вздохнула, так и не закончив фразу. — А ты давай, держись.
Наступил момент, когда Лина и Филипп остались одни в этом тёмном, продуваемом сквозняками коридоре. Время тянулось бесконечно долго. Лине казалось, что помощь никогда не придёт. Скорее всего, Пашка струсил и сбежал, а Камила, бывшая любовница отца, так и не смогла к нему пробиться.