— Филипп, ты что, эзотерики начитался? Что ты несёшь?
— Ответь честно, ты чувствовала себя хуже, когда общалась со мной? У тебя нарушился сон, пропал аппетит?
— Ты рассуждаешь как врач.
— Считай, что я без пяти минут врач. Отвечай! — Фил начал выходить из себя.
— Честно сказать, я не обратила на это внимание. — Лина задумчиво свела брови. — Хотя, возможно, ты прав, что-то такое было. Но, с другой стороны, всё объяснимо. Как должен чувствовать себя человек, переживающий за близкого друга? Мыслями и душой я была с тобой, к тому же постоянно висела в телефоне, естественно, что я не высыпалась.
— Выходит, я вовремя остановился. Ты страдала по моей вине, могла заболеть.
— Это было жестоко.
— Зато пошло тебе на пользу.
Лина помолчала немного, явно обдумывая его слова, и снова взглянула на Фила, только теперь её взгляд смягчился и потеплел.
— Филипп, как здорово, что ты не эгоист. Тебе бы самому хвататься за любую возможность, чтобы выкарабкаться, а ты думаешь о других, обо мне.
Фил смутился и уронил голову на руки, чувствуя, как по лицу разливается жар.
— Как я могу не думать, если ты рискуешь собой? Тут что-то нечисто, я прав?
— Честно сказать, я и сама не совсем понимаю, что со мной происходит. И это не всегда, не со всеми. Мне ещё в этом предстоит разобраться. — Она задумчиво закусила губу. — Но даже если это и так, то самое худшее уже позади, Филипп. — Лина накрыла его ладонь своей, и их пальцы переплелись.
— С чего ты взяла, что всё позади? — пробормотал Фил, чувствуя, что сдаётся.
— Потому что я знаю, — тихо, но твёрдо сказала она.
— Что ты знаешь?
— Что будет сложно, но вместе мы справимся.
Фил прикрыл веки и крепче сжал её пальцы.
— Лин, ты просто не представляешь, как я рад тебя видеть. Я выстоял только благодаря тебе. Были моменты, когда моя сознательность буквально трещала по швам, я чуть не сорвался, честно. И если бы не это, — Фил поднял травмированную руку, обмотанную зелёной лентой, правда, теперь она потеряла вид и походила на замызганную тряпицу, — я бы точно пропал.
— Что это? — Лина внимательно разглядывала трофей.
— Твоя лента. Я её на крыше подобрал, на следующий день после нашего расставания, и повязал на запястье. Она мне как звоночек была. Снял, когда мыться пошёл, хорошо, что не постирал. Правда, она совсем уже не пахнет тобой, но пусть остаётся как есть, на память о моих страданиях с кровью и потом. Тут часть твоей души.
— Филипп… — в её глазах блестели слёзы. Вздохнув, она обвила его руку и вжалась в его плечо.
— Лин, обещай, что если почувствуешь себя плохо, то не будешь терпеть и молчать, — сказал он срывающимся голосом.
— Обещаю.
Они ещё долго сидели на лавке, крепко держась за руки и даря друг другу тепло. А вокруг парила кристальная тишина, цвела природа, слышался щебет птиц, стук дятла в лесу и тихий шорох листвы. Тень постепенно отползала, обнажая их лица перед жарким полуденным солнцем, но они продолжали дышать чистотой и покоем, не желая прервать эту нежную музыку чувств. Первым очнулся Фил, морщась от зноя и боли в затёкших мышцах, он потянул разомлевшую Лину в дом.
— Признавайся, это ты привезла с собой утомлённое солнце? Нет, утомительное. Нет, утомляющее, — шутя, упрекнул её Фил.
Не размыкая рук, они поднялись по лестнице на второй этаж, остановившись на пороге гостевой.
Хмурясь, Фил оглядел комнату, будто только что увидел тот беспредел, что творился в ней. Лина стояла рядом и смущённо кусала губы. Ему вдруг стало неловко за то, что он находился в таком бедламе, как настоящий опустившийся тип. Хорошо же они погуляли с Олькой на майские праздники. Меньше всего ему бы хотелось, чтобы Лина стала свидетельницей его непристойного поведения.
— Извини, тут немного не убрано, — Фил нервно сглотнул, засунув руки в карманы джинсов.
— Да-а. Это не тот случай, когда ради приличий стоит сказать: «Ну, что ты, Филипп, всё в порядке». — Лина сняла с запястья резинку и собрала волосы в хвост. — Нет, Филипп, не в порядке, это просто кошмар. Где у тебя веник, совок и тряпка с ведром? Будем наводить чистоту.
— Прямо сейчас?
Вместо ответа, она одарила его красноречивым взглядом, а на лице промелькнула улыбка.
Фил сокрушённо вздохнул и поплёлся в подсобку. Лина, не отставая, шла следом за ним. Удивительно, но до майского квартирника в доме сохранялась хоть какая-то видимость чистоты, не считая тонкого налёта пыли на мебели и лёгкой паутинки на люстрах, ведь тут давно никто не убирался, они с отцом редко наведывались на дачу.