— Этого достаточно? — спросил он с издёвкой.
Лина замотала головой.
— Там же совсем немного осталось, ещё два глоточка, — почти не дыша прошептала она.
Фил гипнотизировал взглядом стакан, явно прислушиваясь к внутренним ощущениям, и в два глотка допил молоко.
— Вот видишь, всё получается! — расслабившись, улыбнулась Лина.
Он проворчал что-то себе под нос и вышел из кухни. Лина быстро расправилась с омлетом, выпила кофе и вернулась в холл.
— Ну, теперь за уборку, — скомандовала она. Филипп валялся на диване с наушниками в ушах.
— Это ещё зачем? Я всё убрал, — подал он голос.
— Да ну? Кажется, со вчерашнего дня тут ничего не изменилось.
— Мне пофиг…
— Только опустившимся типам абсолютно по барабану, как и где жить. Поднимайся, нужно больше двигаться.
Филипп не удостоил её ответа и снова не сдвинулся с места.
Фыркнув, Лина сходила в подсобку, притащила веник с совком, ведро и тряпки и стала мести пол.
— Филипп, быстро взял веник и подключился к уборке! — настаивала она.
— Нет, — он демонстративно закинул ноги на стол и скрестил на груди руки, — совершенно не тянет.
Лина выдержала долгую паузу и, оглядевшись, приметила у входа огромный ящик, доверху наполненный бутылками и прочим мусором. Она попыталась сдвинуть ящик с места, но он не поддавался. Лина озадаченно вздохнула, не представляя, как справится одна с неподъёмной тяжестью.
— Ну, Лин… — Филипп протестующе завозился.
Она украдкой наблюдала, как Фил, кряхтя и постанывая, поднимается с дивана и берётся за веник. И одарила его улыбкой.
— Полы будем мыть вместе. Я, так и быть, помою лестницу, там будто конная дивизия прокатилась, ужас, Филипп!
— Знаю…
Через два часа непрерывной работы пол в холле блестел от чистоты, а изящные предметы интерьера вновь обретали жизнь. Оставались нетронутыми лишь стеллажи с фарфоровыми статуэтками и таинственные часы на стене с декоративными тарелками, те самые, что снились ей в недавнем вещем сне. К ним Лина подбиралась осторожно, отодвигая момент тактильного, нет, скорее духовного контакта. В голове мелькали назойливые мысли: «Вдруг они сами собой оживут, затикают, заиграют!», хотя до конца не верила в реальность своих фантазий, но всё же.
Когда на стене не осталось ни одной пыльной вещицы, Лина, собравшись с духом, шагнула к часам. Она забралась на стул, погладила маятник, отворила деревянную дверцу и потянулась к стрелкам, но отчего-то не решалась сдвинуть их с места. Часы остановились ровно на десяти. «Интересно как они заводятся?» — подумала Лина и тут же пытливый взгляд обнаружил отверстие для ключа. Она приблизила свой любопытный нос, дунула в маленькую скважинку и чихнула от пыли. В часах тут же что-то щёлкнуло, заскрежетало, будто маленький человечек — хранитель тайны, дух часов, прошёлся металлическим прутом по несмазанным пружинкам.
Лина смахнула тряпкой пыль, провела раскрытой ладонью по дну деревянного домика и обнаружила ключик с толстым стержнем-хоботком, с витой трёхглавой головкой, совсем как в её фантазиях из детства и… снова замечталась. Очнулась спустя минуту, вернула ключ на место и спустилась со стула. «Всё же сначала нужно спросить у Филиппа, наверняка вещь старинная и ценная», — подумала она, заглядывая в нишу, из которой свисал маятник.
— Не заводятся? — прозвучал над ухом голос Филиппа и Лина, вздрогнув, обернулась. За время уборки он окончательно проснулся и теперь выглядел гораздо бодрее, чем утром. Казалось, он и сам проникся тайной и заговорщически взирал на Лину. — Этим часам точно лет сто, — он грустно улыбнулся и обнял её со спины, прижавшись щекой к виску.
— Ты напугал меня, — она пробежалась пальцами по татуировке на его предплечье и положила руку поверх его, радуясь, что он не видит её лица. Наверняка ведь щёки пылают огнём.
— Я не специально, мне нравится смотреть на тебя, нравится наблюдать за твоими эмоциями. Меня вставляет, честно, — сказал Филипп.
— Для меня этот дом особенный, — прошептала Лина, осторожно откинув голову ему на плечо. — Каждый раз, когда я бываю в нём, будто в сказку попадаю, оттого и радуюсь, как ребёнок.
— Открою тебе маленький секрет. На самом деле сказка в тебе, она всегда рядом с тобой. А этот дом, он совершенно обычный, унылый. Это ты оживляешь здесь всё вокруг.
— Скажешь тоже, — засмущалась Лина. От его слишком близкого присутствия, от горячего дыхания, что щекотало кожу, тело её трепетало, но она старалась не поддаваться ощущениям и увести разговор в другое русло. — Ты лучше мне про часы расскажи.