— Вот как? — вспыхнула Лина. — Тогда знаешь, что? Отдохни-ка немного от нас. Лёш, собирайся, мы идём ко мне.
— Серьёзно? Ты уходишь? С ним? — Фил хрустнул костяшками пальцев и резко поднялся с дивана, на лице промелькнула циничная улыбка, а взгляд стал жёстким и, казалось, пронизывал насквозь.
— Уйду! — в сердцах выкрикнула Лина.
— И спать теперь с ним будешь?
— Да как ты можешь? — Лина так и стояла на месте, хватая ртом воздух. Слова Филиппа больно резанули сердце. Она, пошатнувшись, двинулась к выходу. Лёха безропотно плёлся за ней.
— Лёх, слышь, Лёх. Ты давай там, не подкачай, будь мужиком! — неслось им в спины, но Лина не оборачивалась, по телу пробегала мелкая дрожь, щёки пылали, глаза разъедало от слёз.
Вот и познакомились!
Глава 9
Эла
После отъезда матери неделя пролетела как миг. Эла закружилась в делах, полностью отдавшись работе и заботам об Эдике. О дочери она вспоминала в самый неподходящий момент и сетовала на то, что до сих пор не созвонилась с ней. Та тоже хороша, могла бы и сама набрать её номер. «Интересно, чем занимается?» — думала Эла, отделяя расчёской прядь волос очередной клиентки. Это, само собой, не считая тех дежурных эсэмэс, которые она отправляла Лине глубокой ночью:
— Как ты, Линуся?
— Всё в порядке, Эл.
— Почему не спишь?
— Уже сплю.
Марта справлялась о здоровье дочерей чуть ли не каждый день, особенно волнуясь за Лину. Обида так и засела в ней, но она стойко следовала собственным принципам и не звонила первой.
Дела у Элы резко пошли в гору, между прочим, безо всяких на то реклам! Стоило только уехать в Питер, как тут же набежала вереница желающих сменить имидж. За несколько месяцев, особо не напрягаясь, Эла наработала довольно состоятельную клиентуру. Визитной карточкой служили сами дамы, нашедшие себя в новом образе. Они и впрямь уходили от Элы преобразившимися, с горящими глазами, с желанием жить и покорять. Однако нередко ей приходилось сталкиваться со сложными клиентками и тратить на них свои драгоценные нервы. Этот визит тоже оказался не совсем удачным и, если бы не уговоры Лариски, вряд ли бы Эла согласилась ехать в элитный район на окраине Москвы и заниматься капризной дамой.
Эла нанесла краску на корни волос и вновь окунула кисточку в ёмкость, подумав вдруг, что пора бы поговорить с Линой по душам, понять, что её так тревожит, что заставило отказаться от долгожданной поездки. Эла сознательно сделала паузу и не давила на дочь, не требовала объяснений, ведь рано или поздно правда всплывёт. Одно Эла знала наверняка: виновник бунта — Филипп. Что-то подсказывало ей, что суть проблемы гораздо глубже, чем банальное упрямство или пылкая влюблённость Лины. Так что же? Это предстояло узнать.
— Думаете, мне к лицу будет зимняя вишня? — Требовательный голос клиентки вырвал Элу из размышлений. Она не сразу вникла в суть вопроса и нашлась с ответом.
— Не сомневайтесь. Этот оттенок совершенно ваш, к тому же он прекрасно сочетается с вечерним платьем и украшениями, — рассеянно ответила она.
— Никогда не ходила в таком цвете. Учтите, я доверилась вам и ожидаю ошеломительного результата. — Дама поджала пухлые губы и важно вздёрнула подбородок.
Эла любезничала далеко не со всеми, к примеру, вот с этой высокомерной клиенткой, что задирала нос, она старалась держать дистанцию и быть немногословной.
— Всё будет так, как задумано, — сухо ответила Эла.
— Мне нравится ваш оптимизм и смелость.
— А я люблю рисковать и почти уверена в успехе.
— Почти?
— Оставим один процент из ста на ваше недовольство и разочарование.
— Что ж, вы почти убедили меня.
Эла снова задумалась, не обращая внимание на болтовню капризной клиентки, прикидывая мысленно, сколько терпения и выдержки потребуется на работу с ней.
— А почему вы не откроете собственный салон? — допытывалась та. — Для вас это было бы гораздо престижнее и серьёзнее, возможно, даже прибыльнее.
— Я думаю над этим вопросом. — Эла напряглась. Она и сама считала, что ходить по домам состоятельных и известных людей ниже собственного достоинства, к тому же порой совсем небезопасно.
— Вы вполне бы могли сделать карьеру модного стилиста, так и вижу вывеску с названием: «Мастерская Эллы».
— Вообще-то, я Элеонора, и если уж говорить о названии, то скорее вывеска будет гласить: «Элеонора Альтман». Да, соглашусь, смело, но чем я хуже других известных стилистов?
— Надо же. — Брови клиентки удивлённо взметнулись вверх.
Она так и не закончила фразу, однако Эла уловила в недосказанности скрытый подтекст: «Какой апломб, какое самомнение!» — читалось на лице этой придирчивой дамы, но вслух она произнесла: