— Решения не существует. Это я и пытаюсь тебе объяснить. Я сам создал для себя этот кошмар, и теперь у меня нет выбора, кроме как жить в нем.
— «Лучше править в аду»? — небрежно процитировала Аделаида. — Гриффин, но ты не Дьявол, а Лондон все-таки не потерянный рай.
— Но я и не падший ангел. Я — то, что я есть, и обратного пути нет.
— Да, но я и не предлагаю двигаться обратно. Мы пойдем вперед, отправимся туда, где нас никто не знает, где никому даже в голову не придет опуститься до такой бестактности, даже грубости, как задавать вопросы о нашем прошлом. Потому что там всех гораздо больше интересует будущее. Мы пойдем туда, где твоя репутация неизвестна и не имеет никакого значения. Туда, где мы сможем вместе создавать дом и семью.
— Это что, какая-нибудь паранормальная фантазия, созданная твоим воображением? Извини, дорогая, но я давно усвоил, что сны при свете дня всегда улетучиваются.
— Этот — не улетучится. Я даю слово социального реформатора и предлагаю тебе начать упаковывать вещи.
— Зачем?
— Затем, что мы собираемся купить билеты на пароход, отплывающий в Америку. Перед отплытием нам, конечно, еще многое нужно сделать, но я уверена, что ты сумеешь уладить свои дела быстро. У тебя ведь великолепные организаторские способности.
Глава 50
— Вы переселяетесь в Америку? — спросил Калеб. Поначалу он был просто ошеломлен, но почти сразу удивление сменилось любопытством.
— Мы отплываем первым пароходом на следующей неделе, — сказал Гриффин. — С нами отбывают миссис Тревельян, Джед, Леггетт и Делберт. Ну и, конечно, собаки.
Они стояли в том же парке, где впервые встретились несколько дней назад. Но на этот раз они были только вдвоем, дамы их не сопровождали.
— Сказать, что я ошеломлен новостью, значит, ничего не сказать. — Однако голос Калеба прозвучал скорее задумчиво, чем ошеломленно. — Америка большая, где вы собираетесь поселиться?
— Аделаида считает, что нам очень подойдет Сан-Франциско. — Гриффин улыбнулся. — Она говорит, что тамошние туманы помогут мне почувствовать себя как дома.
— А как же ваши разнообразные предприятия в Лондоне?
— Самые прибыльные я продаю мистеру Пирсу. На остальные тоже нет недостатка в покупателях.
— Продажа холдингов Консорциума принесет вам немалые деньги. Так что в Америке вы определенно не будете бедствовать.
— Я всегда считал и считаю, что гораздо удобнее быть богатым, нежели бедным, — сказал Гриффин.
— А что будет с работой Аделаиды как социального реформатора?
— Лондон — не единственный город на свете, который нуждается в социальных реформах. Кажется, Аделаида считает, что у нее будет достаточно возможностей продолжать эту деятельность и в Сан-Франциско.
— А что станет с благотворительным домом и академией?
— Мужайтесь, Джонс. Сейчас, пока мы с вами беседуем, она строит планы передать всю ответственность за оба благотворительных заведения «Аркейну». Очевидно, некоторые женщины из семьи Джонс с радостью готовы взять эту ответственность на себя.
Калеб улыбнулся с несколько печальным видом.
— А вы, полагаю, станете присматривать за мисс Пайн, и, по всей вероятности, будете заняты этим все время.
— Она скоро станет миссис Уинтерс. Вы и миссис Джонс приглашены на свадьбу.
— Я не большой любитель бывать на свадьбах, но в вашем случае сделаю исключение, — сказал Джонс. — Не часто выпадает возможность увидеть, как криминальный лорд женится на социальном реформаторе. Надо проследить, чтобы Венеция, жена Гейба, принесла фотоаппарат.
— Есть какие-нибудь новости о местонахождении Сэмюела Лоджа?
— Пока нет. Но я направил по его следу параохотника. Мы его найдем.
— А когда вы его все-таки найдете, — спросил Гриффин, — что будет потом?
Калеб задумчиво посмотрел на залитый солнцем парк с видом человека, которому снятся беспокойные сны.
— Аделаида и Люсинда считают, что он сошел с ума.
— Да.
— Думаю, мы сможем устроить, чтобы его поместили в сумасшедший дом. Такого рода вопросы обычно можно уладить без огласки.
— Но Лодж не просто сумасшедший, он обладает мощным талантом. Как вы думаете, много ему потребуется времени, чтобы сбежать из психушки? — тихо спросил Гриффин.
Калеб встретился с ним взглядом.
— Я понимаю, что вы хотите сказать, Уинтерс. У нас ведь нет выбора в этом деле? Лоджа нужно усыпить, как бешеного пса, кем он, в сущности, и является.
— И вы сделаете то, что необходимо сделать, потому что не можете попросить никого другого сделать это для вас.
Калеб промолчал.
— Такие, как Лодж, еще не раз будут попадаться в будущем, — сказал Гриффин.
Калеб глубоко вздохнул.
— Я это хорошо понимаю.
— Вы не можете убивать их всех. Я не верю, что вы были рождены для работы профессионального убийцы.
— Тогда в чем моя роль?
— Вы — генерал, ведущий войну, — сказал Гриффин. — Ваша работа — собирать и анализировать информацию, разрабатывать стратегию и затем выбрать агентов, наиболее подходящих для решения этих стратегических задач.
— А когда я обнаруживаю, что противостою такому, как Сэмюел Лодж? Что я должен делать, Уинтерс?
Гриффин достал из кармана маленькую белую визитную карточку и протянул ее Калебу.
— Что это? — Калеб посмотрел на единственное имя, написанное на карточке. — Суитуотер?
— Это старый семейный бизнес. Все члены клана Суитуотеров имеют тот или иной мощный талант. Их услуги очень дороги, но они действуют очень аккуратно. Фирма специализируется на уборке опасного мусора вроде Сэмюела Лоджа.
Калеб нахмурился.
— Вы хотите сказать, что эти Суитуотеры — наемные убийцы?
— Кто-то может и так сказать. Но они по-своему очень благородные люди. Они строго придерживаются определенных правил. Они выполняли кое-какую работу для короны.
— И для Консорциума?
Последний вопрос Гриффин предпочел оставить без ответа. Вместо этого он сказал:
— Нельзя просто так прийти с улицы и нанять Суитуотеров. Они работают строго по рекомендациям.
— И вы предлагаете дать такую рекомендацию фирме «Джонс и Джонс»?
— Я буду рад снабдить вас рекомендательным письмом, — сказал Гриффин. — Считайте это одолжением.
Глава 51
Ирен Бринкс сидела за письменным столом перед пишущей машинкой, одной из десяти машинок в классе. Она сидела прямо, расправив плечи, а пальцы в изящной манере держала наготове над клавишами машинки. Как говорила их преподавательница, мисс Уикфорд, «как будто вы играете на фортепиано». Дальше мисс Уикфорд объясняла, что именно это сравнение с женщиной, играющей на фортепиано, создавало у широкой публики и, в частности, у работодателей, представление, что работа машинистки — респектабельная женская профессия.
Ирен представляла себя респектабельной работающей женщиной, и этот образ ее вдохновлял. Проведя в академии три дня, она начала представлять, как она работает в офисе, умело печатает для своего начальника элегантные письма и аккуратные отчеты.
Но теперь, когда она позанималась под руководством преподавательницы еще несколько дней, ее мечты стали шире. В данный момент она обдумывала возможность открыть собственное дело, агентство, предоставляющее машинисток в различные фирмы и конторы по всему Лондону. Она решила, что набирать машинисток будет из академии.
Она уже наполовину напечатала образец письма — заказа на ткани, нитки и иголки для вымышленного портного, — когда дверь класса резко распахнулась.
В класс стремительно вошел пожилой мужчина в сопровождении троих мужчин намного моложе, двое из них держали пистолеты, третий сжимал нож. С ними была и женщина, Ирен узнала в ней миссис Мэллори из благотворительного дома.
— Всем оставаться на своих местах! — скомандовал мужчина. — Первая, которая шевельнется, будет застрелена. Я ясно выразился?