— Да, сэр, я думаю, что так, — ответил генерал-майор Гэри Хаузер. — Хорошее новости в том, что сто процентов нашей спутниковой группировки находятся в исправном состоянии и мы имеем полное оперативной перекрытие Центральной Азии и юго-запада России. Все разведывательные крылья находятся в полной боевой готовности, техника готова к вылетам более чем на девяносто процентов. Конечно, мы проглядели налет на Бухару, но я лично выясняю, где появился пробел и что нужно сделать, чтобы закрыть его. Однако у нас есть почти полный технический контроль над регионом, и если русские сделают еще один шаг, мы будет знать об этом.
— Хорошая работа, — сказал Самсон. — Я полагаюсь на вас в области лучших и самых свежих разведданных, Гэри. Я ожидаю, что меня в ближайшее время вызовет Пентагон, возможно, даже Белый дом, так что мне нужны самые свежие сведения.
— Давайте отдуваться перед Вашингтоном буду я, сэр, — сказал Хаузер. — У вас достаточно проблем с организацией сил. Оставьте это разведывательное тумбо-юмбо мне.
— Уж не хотите ли вы подобным образом сильнее засветиться перед начальственными лицами в Вашнгтоне, Гэри?
Хаузер заговорщицки улыбнулся:
— И в мыслях не было, сэр. Я буду делать все так, как вы захотите.
— На данный момент мне предстоит совещание в Вашингтоне или на Оффатте, или там, где они решат его провести, — сказал Самсон. — Если мы отправим ударные силы за границу, и они обратятся ко мне за людьми и техникой, мне, возможно, придется слушать во все уши разведывательные сводки. А это твоя епархия.
— Да, сэр.
— Хорошо, итак, вот мое видение удара на основании того, что нам стало известно, — сказал Самсон, обращаясь ко всем собравшимся. — Я считаю, что удар по Бухаре был ограниченной реакцией генерала Грызлова. Он получил от нас под зад в Энгельсе и дважды в Туркменистане, и решил наброситься. Мы видели воздушный удар такого типа в Чечне — он делает это для порядка и отступает.
— Но я полагаю, что Грызлов находится под сильным давлением своих военных, требующих принять против нас ответные меры, так что он не потерпит нападений на российские силы, но масштаб этого удара не позволяет мне поверить, что он является прелюдией к росту масштабов конфликта. Кто-либо считает, что он намерен воевать с нами? — Ответа не последовало.
— Тогда я полагаю, все согласны. Операция ЦРУ в Туркменистане была раскрыта, они были вынуждены пробиваться, убили несколько русских, а русские ответили ударом по их оперативной базе. Я доложу Боевому командованию и ВВС, что мы ведем мониторинг ситуации, но полагаем, что это был разовый удар возмездия.
— Что мне нужно, так это сводка по российским силам в Средней Азии и в Персидском заливе и перечень потенциальных целей новых ударов, — сказал Самсон. — Если вы полагаете, что такое возможно в любой точке региона, я хочу видеть анализ относительно того, как, где и когда это может случиться и наш план действий. Естественно, план действий должен затрагивать командование Восьмой воздушной армии и наши силы, находящиеся на линии огня, особенно разведывательные. И убедитесь, что вы подчеркиваете совместный характер боевых действий — сейчас важно каждое умное слово, и, упомянув его в плане, вы повысите шансы того, что план не останется незамеченным. Но все подразделения и управления «Могучей восьмерки» должны быть готовы настолько, насколько это возможно.
— Далее. Мне нужно, чтобы каждый мужчина и женщина нашей армии и каждая единица оборудования, от самого большого бомбардировщика до самого маленького микрочипа была на сто десять процентов готова к развертыванию и ведению военных действий в любой момент. Я хочу иметь возможность сказать Пентагону и Белому дому, что мы можем отправить любого пилота, любой самолет и любую систему вооружения в любую точку земного шара, стоит нам просто поднять трубку.
— Тем не менее, важно понимать, что пока нам не будет приказано, мы не должны создать впечатления, что мы наращиваем свои силы или готовимся к войне, — продолжил Самсон. — Это означает, что вы не можете заказывать новое вооружение, топливо или иные припасы, или издавать необычные приказы по боевой подготовке. Ваши подразделения должны иметь максимальный уровень текущей готовности, но речь не идет о новых самолетах, вооружениях или топливе в большем количестве, чем зарезервировано на данный момент.