— Это нонсенс! — Заявил Хаузер.
— Сэр, мои данные достоверны и я заключаю, что это не только возможно, но и неизбежно, — ответил Маклэнехэн. — Русские модифицировали свои бомбардировщики для межконтинентальных операций, изменили расположение ударных и вспомогательных сил и подготовили нечто, напоминающее скоординированную атаку с использование самолетов дальней авиации. Я полагаю, их цель состоит в уничтожении значительной части наших наземных сил ядерного сдерживания. Этот удар может быть нанесен в любой момент. Наша единственная надежда на выживание заключается в том, чтобы как можно быстрее поднять в воздух вооруженные перехватчики и самолеты воздушной разведки, и держать их в воздухе до тех пор, пока намерения русских не будут точно определены.
— Маклэнехэн, вы забываетесь!
— Успокойтесь, генерал Хаузер, — сказал Роберт Гофф. — Генерал Маклэнехэн, пускай мое мнение о вас таково, что я не стал бы его прилюдно озвучивать, и тем не менее полагаю, ваш прошлый опыт дает вам право быть услышанным. Я знаю, что вы порой переступаете полномочия, но я верю, что вы делаете это из благих намерений — так, как сами их понимаете. Я не вижу причин бить тревогу на основании гадания на компьютерных картах Таро, но готов проявить должную осмотрительность и проявить к вам большее доверие, чем вы заслужили своими поступками.
— Я хотел бы немедленно передать вас этот доклад. Я хотел бы, чтобы вы его рассмотрели и высказали свои соображения.
— Сэр, я не думаю, что сейчас время для…
— Плохо, генерал, — запальчиво сказал Гофф. — Вот прямой результат вашего отношения. Вы отдалились ото всех настолько, что никто вам не доверяет. Вы создали такую ситуацию, Патрик, а не я, не генерал Хаузер, не генерал Самсон и не президент.
— Генерал Хаузер, я хочу, чтобы доклад Маклэнехэна был немедленно рассмотрен и передан мне. Я уже знаю, как вы относитесь к Маклэнехэну, так что оформите все письменно и передайте по цепочке в мой кабинет. Никакой самодеятельности. Это понятно?
— Так точно, сэр.
— Это лучшее, что я могу сделать для вас, Патрик, — сказал Гофф. — Так что я надеюсь, что ваш доклад будет достаточно убедительным, потому что я не думаю, что вы сможете быть рядом, чтобы спорить и доказывать. Против вас выдвинуто обвинение. Ввиду вашего звания и выдающихся заслуг перед страной и ВВС, я предлагаю вам добровольный уход в отставку, чтобы избежать трибунала и каких-либо проблем для вашей семьи. Ваше слово?
— Я отказываюсь, сэр, — ответил Патрик. Хаузер казался потрясенным но затем расплылся в довольной улыбке. — Я прошу разрешения повидаться с семьей, так как они находятся в Сакраменто, а не в гарнизоне в Сан-Антонио.
— Генерал Хаузер?
— Возражений не имею, сэр, — ответил Хаузер.
— Очень хорошо, — сказал Гофф. — Генерал Маклэнехэн, вы освобождаетесь от службы. Обвинения, выдвинутые против вас генералом Хаузером не снимаются, однако вы сохраняете все привилегии своего звания и можете свободно перемещаться по территории Соединенных Штатов по своему усмотрению. Вы обязаны явиться на слушания или разбирательство по указанию председателя военного трибунала. На этом все.
Совещание закончилось. Хаузер встал, а затем взял в руки доклад Патрика.
— Почитаю, а потом передам генералу Самсону, когда будем лететь на базу Оффатт на встречу с командованием СТРАТКОМ, боевого командования ВВС и НОРАД, — сказал он. — Пусть это снежок против адского пламени, но я не дам ему и этого. Детский сад, пытаться дискредитировать меня и генерала Самсона, сосредотачивая внимание на себе. Все знают, что это за доклад — бесполезный и бессмысленный кусок дерьма. Бери свой чертов самолет и вали в свое Сакраменто, отдохни немного. Наслаждайся — потому что потом окажешься на зоне раньше, чем осознаешь это. Рад, что ты это понимаешь, Мак. Жаль, что Брэд Эллиот выбил из тебя остатки мозгов. Давай, до свидания, нанолетчик…
Достигли зоны начала противодействия, — объявил штурман ведущего бомбардировщика Ту-95 «Медведь».
— Понял, — ответил оператор средств радиоэлектронной борьбы. — Постановщики помех готовы. На всех частотах чисто. Вход в зону действия радаров Северной системы предупреждения через двадцать минут, — добавил оператор РЭБ.