Постельные цветы были бледно-голубые с размытыми белыми полосками, и они источали нежный и приятный аромат. Поддавшись порыву, она сорвала один цветок и заправила себе за ухо, а потом пошла по синему с кремовым ковру к гардеробной Вал Кона.
Как только дверь открылась, он встретился с ней взглядом в зеркале и улыбнулся.
— Шатрез!
Она попыталась ответить ему улыбкой и увидела, как губы ее отражения задрожали, а потом расстроенно сжались. Большие серые глаза открылись еще шире при виде белой рубашки с жабо, шикарных темных брюк, зеленой серьги и кольца на пальце: всех принадлежностей лиадийского джентльмена, собирающегося отправиться на званый обед.
Вал Кон стремительно повернулся. Его взгляд и лицо выражали тревогу.
— Мири! В чем дело?
— Я… — Она тряхнула головой и сумела изобразить более или менее убедительную улыбку. — Ты похож на лиадийца, босс.
— А! — Его лицо разгладилось, и он направился к ней, чтобы ласково дотронуться до ее щеки. — Но, видишь ли, я — лиадиец, так что дело, наверное, в этом.
— Надо полагать, — согласилась она и вздохнула. — Готов идти на встречу со львами?
Одна бровь выразительно выгнулась.
— С Кланом Эроб? Ну, на львов они не тянут.
— Ага. А если проверка генов даст отрицательный результат? Ты-то в порядке, но я не из тех, кого Эроб обычно приглашает на ужин.
— А как же портрет Мири-экликти?
Он нежно прикоснулся к цветку, который она заложила себе за ухо.
— Наверное, совпадением это не объяснишь, да?
— Это представляется мне в высшей степени маловероятным. — Он снова прикоснулся к цветку, а потом извлек его у нее из-за уха.
— Для такого обеда не годится, — тихо сказал он.
— Что? — Мири вышла за ним в спальню. — Закон запрещает надевать цветы к столу?
— Этот конкретный цветок, — ответил Вал Кон, осторожно ставя его в хрустальный стакан для воды. — Он — афродизиак.
Она удивленно посмотрела на него, а потом перевела взгляд на цветочный полог.
— И они вырастили их над кроватью?!
— Разве можно придумать более подходящее место?
— Да, верно.
Она закрыла глаза, усилием воли заставляя напряженные мышцы расслабиться.
— Мири?
Она посмотрела на тот узор, которым он был у нее в сознании: яркий, четкий и любимый, — а потом открыла глаза и криво улыбнулась настоящему лиадийскому джентльмену, стоявшему перед ней.
— Вот что я тебе скажу, босс: весь этот маскарад пойдет прахом из-за какой-нибудь глупости вроде этого цветка. Если бы тебя не оказалось рядом, чтобы предупредить меня прежде, чем я выйду к гостям, я все испортила бы.
«Все, — подумала она. — Его меланти, меланти рода йос-Фелиумов, ее собственные жалкие крохи — все улетучилось бы. Из-за какого-то цветка».
— Я на такое не готова! — вдруг заявила она, чувствуя, как в ней поднимается паника. — Послушай, босс: я солдат, а не актриса. И те, внизу, ни на секунду не поверят, будто я — леди йос-Фелиум. Давай попробуем найти старую леди и скажем ей, что сделали ошибку. Ладно? В городе сейчас полно наемников: среди них найдется кто-то, кто задолжал мне обед…
— Мири! — Он в одно мгновение оказался рядом с ней, крепко обнял и прижался щекой к ее щеке. — Это не маскарад, шатрез. Это — правда. Мы — спутники жизни. И часть нашего с тобой меланти включает появления в качестве лорда и леди из рода йос-Фелиумов. — Он с тихим смехом добавил: — За наши грехи.
Она чуть не подавилась смешком и уткнулась лицом ему в плечо.
— Я испорчу тебе меланти.
— Нет. — Он поцеловал ее в ухо. — Моя спутница жизни — леди умная, остроумная и отважная. И ее меланти может только поддержать и укрепить мое собственное! А вместе… — Он нежно взял ее за подбородок и приподнял ее лицо, чтобы она смогла заглянуть в яркие зеленые глаза, полные озорства, — вместе, шатрез, мы… — он наклонил голову, приблизил губы к самому ее уху и тихо выдохнул: — … настоящий атас!
— Ты… — Мири рассмеялась, крепко его обняла, а потом отступила на шаг и взяла его за руку. — Ладно, пошли знакомиться с семьей.
Но у двери она снова остановила Вал Кона, чтобы задать ему вопрос, который только теперь пришел ей в голову:
— А мы признаемся, что я понятия о твоих родных не имею? Думаю, даже тель-Вости не одобрит пожизненного союза, раз я не встречалась в Первым представителем, не говоря уже о том, чтобы ты получил ее согласие.
— Уместный вопрос, — пробормотал Вал Кон и, наклонив голову набок, устремил взгляд в никуда, чуть сдвинув брови.
— Род йос-Фелиумов, — сообщил он ей через несколько секунд, — в настоящее время состоит из Карин, сестры моего отца, ее сына Пат Рина и его наследницы Квин. Мой отец — Даав йос-Фелиум, он — экликти. Его спутницей жизни, моей матерью была Эллиана Кэйлон. Она умерла. Меня растили в доме чалекет моего отца, Эр Тома йос-Галана и его спутницы жизни Энн Дэвис. Они умерли. Шан — лорд йос-Галан, Нова — Первый представитель, а Антора… это Антора.
Он замолчал.
— Дети йос-Галанов — это Пади, наследница Шана, и Сил Фор, наследник Новы. Дом Клана Корвал — это Джелаза Казон, дома рода йос-Галанов — Треалла Фантрол. Они расположены к северу от города Солсинтра. Корабль, на котором Шан капитан и мастер-купец, называется «Исполнение долга».
Мири смотрела на него.
— И это все? — Да.
— Больше ничего? — настойчиво спросила она. — Мне не хотелось бы ошибиться.
— Этого должно хватить до конца обеда, — тихо успокоил ее Вал Кон. — Трудно ожидать, чтобы молодая супруга была полностью знакома с кланом своего спутника жизни.
— Великолепно!
Мири покачала головой. Вал Кон открыл дверь и с поклоном пропустил ее вперед.
— Ладно, лиадиец. Но только помни: опасность грозит твоей голове.
Ей еще никогда не приходилось видеть, чтобы в одном месте собралось столько рыжих.
Парадный зал был набит ими: мужчинами и женщинами, старыми, молодыми и средних лет. Цвет их волос лежал в диапазоне от червонно-золотого через оранжевый, морковно-рыжий, золотисто-каштановый и вплоть до необычайного оттенка красного дерева.
Держа Вал Кона под руку, Мири рассматривала собравшихся, замечая, как взгляды обращаются в их сторону — и скользят дальше. И она заметила кое-что еще.
— Да ты высокий! — выпалила она, сохранив самообладание ровно настолько, чтобы говорить шепотом.
К счастью, рядом никого не было.
Одна бровь выразительно выгнулась.
— Чуть выше среднего роста, — признал Вал Кон. — Для лиадийца.
Он посмотрел в дальний конец зала, где стояла Эмрит Тайазан, разговаривавшая с тель-Вости и моложавой женщиной с высокой прической из морковно-рыжих волос.
— Нам полагается подойти к Делму с поклонами, шатрез.
«И услышать результаты генной проверки». Мири сурово подавила начавшееся в желудке восстание и пошла рядом с ним, высоко держа голову и чуть прикасаясь к его запястью. Она делала вид, будто не замечает, как при их приближении разговоры смолкают — чтобы снова возобновиться у них за спиной.
— А это удачная мысль? — пробормотала она, почти не разжимая губ.
— Нет, конечно, — так же тихо пробормотал в ответ Вал Кон, и она чуть было не рассмеялась.
От неуместного смеха ее спасло выражение лица Эмрит Тайазан: на нем отразилась смесь облегчения и одобрения, словно Делм опасалась, что они явятся на обед в кожаных костюмах. Мири почувствовала прилив сочувствия и исполнила поклон уважения к хозяйке дома. Вал Кон поклонился одновременно с ней.
— Сударыня, — проговорил он негромко, но его хорошо поставленный голос был ясно слышен над всем морем рыжих голов, — мы приносим вам благодарность за любезность и заботу, которые оказал нам ваш Дом.
— Для Дома честь принимать у себя старинного союзника и друга, — ответила старуха в наступившем молчании. А потом она обвела взглядом зал и повысила голос, хотя в этом и не было никакой необходимости: — Выслушайте меня, дети мои, ибо я хочу сообщить вам удивительную и радостную весть. Только сегодня к нам пришла Мири Робертсон, которая входит в Эроб через Тайазан, в чем нет никаких сомнений.